. Молодым, что понятно, кажется, будто старшие должны уходить, чтобы не занимать напрасно места. Но то место, которое принадлежит Милошу, действительно нельзя занять. В одном из последних текстов он написал о стихотворении Лехоня
[83], которое, читая когда-то этого поэта, я, к своему удивлению, просмотрел: «Нагим я поднялся из сна своего…» Для меня это было поразительным открытием, позволившим по-иному взглянуть и на Лехоня, и на открывателя, то есть Милоша.
Теперь, когда творческий путь Милоша завершен, появятся специалисты лучше меня, которые подведут итоги и баланс его долгой жизни. Только через немалый промежуток времени можно будет оценить весь объем проделанной им духовной работы. Это подобно тому, как нельзя полностью охватить взглядом высокие горы, стоя у их подножия: лишь издали на фоне неба отчетливо видны очертания горного массива.
Обращение к отдельным этапам его поэтического творчества — это уже дело индивидуальное. Милош черпал из многих источников, менял стили и регистры, в таких стихотворениях, как «Поэт помнит», доходил даже до границы поэтической публицистики. «Что делаешь на развалинах собора / Святого Иоанна, поэт? — спрашивал он сам себя. — Ты клялся, что никогда не будешь / Плакальщицей скорбной» — но стихи из «Спасения» явно продиктованы опытом войны. Его судьба была судьбой очень незаурядного, но в первую очередь польского писателя и поэта. И Милош не мог не пройти через эпохи рушащихся и сокрушаемых демоном истории государственных строев и границ.
Он рассказывал, ничего не скрывая, о самом трудном периоде своей жизни, когда бежал из Польши и когда на него обрушились различные подозрения и оскорбления, да и сам он, испытывая праведный гнев, доставлял множество неприятностей Гедройцу[84]. Однако он выбрался на поверхность, как отличный пловец, и донес до нас, до наших дней эстафетную палочку, уйдя как раз в тот момент, когда начались Олимпийские игры.
Август 2004
С прошлого воскресенья по неизвестной причине к нам перестала приходить западная пресса, и лишь спустя несколько дней мне удалось получить свежие номера «Геральда» и «Шпигеля». Из-за этого перерыва я теперь плохо ориентируюсь в том, что происходит в мире, — и это меня тревожит. Я никогда не был приверженцем теории заговора в истории, но теперь начинаю искать у различных событий второе дно.
Приблизительно через девять недель в Штатах пройдут президентские выборы — и, будто случайно, именно сейчас в Ираке вспыхнуло и разгорелось восстание шиитов во главе с Муктадой ас-Садром
