Второго адвоката я даже не запомнил. Я ему не доверял. У моих коллег по санаторию «Лефортово» были другие защитники (список привожу по данным Интернета):
Руцкой А.В. - Иванов Юрий Павлович
Баранников В.П. - Штейнберг Дмитрий Давидович
Дунаев А.Ф. - Боровков Андрей, Маров Михаил
Хасбулатов Р.И. - Фомичев Владимир Андреевич
Константинов И.В. - Беляев
Анпилов В.И. - Львова Елена Юлиановна
Ачалов - Шуранкин, Маров Михаил
Адвокат Сай на свидании удивлялся: «Что у вас за товарищи такие?» Дело в том, что, когда он обратился к их адвокатам с предложениями о совместных действиях, те отвечали вежливо: «Нет, спасибо. Ваш подопечный - уголовник, а наши - политические. Так Сай в конце концов не вытерпел: «Мой - политический уголовник!»
Ну да хрен с ними. А Саю - спасибо!
//-- * * * --//
Первая неделя в одиночке. Молчаливые прапорщики-надзиратели, постоянное чувство, что в «волчке» двери глаз. Физически ощущаешь его. Железная кровать без сетки, закрепленная табуретка, окно из непрозрачных стеклоблоков. Какой-то ящик над дверью. Наверное, для контроля. Отсыпался. Через три дня прапорщик спросил, почему не слушаю радио, и включил ящик над дверью. Лучше бы не включал. Все СМИ орали о предотвращенной гражданской войне, о мудрости Ельцина, о банде Макашова. Картавый Филатов требовал расстрела защитников парламента. Послушал и плюнул. Полнейшее опустошение.
Первую неделю отсыпался днем и ночью. Все время хотелось спать. Когда только привели в камеру, разделся, залез под одеяло. Сразу распахнулась дверь: «Подъем, спать днем нельзя!» Оказывается, лежать можно, но не раздеваясь. Что я и сделал. И уснул.
//__ * * * __//
Леонид Георгиевич все понимал, все знал. На допросах часто говорил: «Ну а теперь не для протокола» и откладывал ручку. Конечно, рядом где-то писал диктофон.
Рассказывал смешные или страшные истории из своей практики.
Поскольку показаний я практически не давал, в сердцах однажды бросил:
- Если бы вас, генерал, судить по американским законам, по совокупности, - то вы бы получили лет сто тюрьмы.
Иногда меня от долгого молчания в камере прорывало, пытался настаивать на том, чтобы следствие вели и по стороне Ельцина. Говорил, что показания по делу об «организации общественных беспорядков» я не буду давать до тех пор, пока не будет возбуждено дело по факту «насильственного свержения конституционного строя» в отношении лиц, успешно его осуществивших. Размахивал Уголовным кодексом РСФСР - статьи № 13,14 (пока был в Лефортове, выучил и УК, и УПК. Жаль, поменяли сейчас «демократы» все статьи, приходится заново читать).
