– Позволю себе с Вами не согласиться, – начал было Андрей, – мы посещаем храмы и остаемся один на один с Всевышним.
– Ты никогда не прислушивался к молитвам? Основная доля людей, приходящих в храм, просит финансового благополучия, практически никто не желает прозрения, осознания смысла и цели человеческой жизни, – Архангел замолчал. – Что-то я с тобой разоткровенничался. На этом мы должны расстаться. Кстати, твоего пробуждения дожидается друг.
Архангел указал рукой на дверь. Жутов поднялся с кресла и направился к выходу. Незнакомец еще долго смотрел вслед уходящему Андрею, пока за его спиной не появился силуэт.
– Ты давно здесь? – спросил Архангел.
– Достаточно, чтобы оценить всю прелесть душераздирающей истории про царство Божье, – произнес подошедший незнакомец. – Какой сильный дух у этого смертного, за эту душу мы будем бороться до последнего. Ведь человек существо крайне слабое, состоящее, по сути, из сплошных противоречий и ошибок.
– Тебе никогда не казалось, что именно это и делает людей людьми? – произнес Архангел, взглянув на Демона.
Он не спеша проследовал к выходу и открыл дверь. За секунду комнату залил чистый густой свет, заставивший Демона прикрыть глаза. Служитель сатаны еще какое-то время оставался на месте, задумывая дьявольский план по проверке Андрея на прочность.
– Андрей Владимирович, проснитесь, к Вам посетитель.
Жутов открыл глаза и уставился на медицинскую сестру, находясь под впечатлением увиденного сна.
– К Вам пришли, – смущаясь, повторила она.
Андрей устремил взор на дверной проем, в котором спустя мгновение появился Козырев. Вдруг некогда серьезное лицо расплылось в улыбке. Андрей раскинул руки, предлагая другу объятия. Вадим незамедлительно откликнулся.
– Пришел к тебе покаяться, дружище! – начал Вадим.
– Я не священник, – прервал его Андрей, но, вспомнив сон, добавил с уже другой интонацией, – по крайней мере, пока.
– И все же я продолжу, – не унимался Козырев.
На секунду между собеседниками воцарилось молчание. Вадим собирался с мыслями.
– В той стычке с боевиками мы потеряли Антона Приозерного, ранены Степан и Матвей Забуцкие. Короче, я принял решение отказаться от бессмысленной бойни и убийств.
– Что ты имеешь в виду?
– Я устал вести чужую войну. Мы обречены на поражение, потому что наши противники воюют за идею, а мы за деньги. Для нас война – это работа, а для них жизнь. Нападающая сторона заведомо слабее. Мы в силах разгромить инфраструктуру противника, сравнять с землей его города, сжечь посевы, но не в силах сломить стержень свободолюбия, сидящий в каждом. Генерируемая ими ненависть выльется в невиданные доселе партизанские вылазки, – Вадим помедлил, – поэтому, я решил уволиться из рядов вооруженных сил и уехать домой. Там мне уже подыскали должность следователя. Очень хочется, чтобы моя жизнь напоминала нормальную.
