Но как он мог спокойно лежать и загорать рядом с такой девушкой, когда зовут, томят, не дают покоя нерастраченные силы? Она что – издевается над ним?!
Он горел нестерпимым желанием овладеть сейчас же манящим, влекущим к себе красивым телом, но вместо этого он, и то лишь через несколько минут, нежно дотронулся до её руки.
Она, не открывая глаз, еле заметно пошевелила пальчиками. Но он не торопился и только лишь после того, как её рука оказалась в его, коснулся губами её руки, и опять её пальчики еле заметным шевелением ответили на его чувство. «Дружок» напрягся, стал поднимать головку. Её губы были приоткрыты и, казалось, ждали поцелуя. Сережа не сводил с них глаз и, целуя, поднимался по руке все выше и выше.
«Ну, где в городе, – думала в это время Юля, – встретишь такого парня? Такие юноши вырастают только на природе, а не под городской подворотней. Сейчас так много извращенцев!»
Ей нравилось, что в нем удивительным образом сочетались сила и нежность. А какие у него – при том, что он вовсе не качок – тугие мышцы, гладкая кожа, развитая грудь, узкий таз и стройные ноги! Но при желании она всегда могла охладить его пыл. Только сейчас ей этого не хотелось.
Послышались женские голоса.
– Кто там? – шепотом спросила Юля.
Сережа, чтобы его не было заметно, осторожно приподнял голову. Вдоль реки по тропке, не замечая их, шли три женщины и громко, словно были глухие, о чем-то, перебивая друг друга, разговаривали.
Сережа наклонил голову и прижался щекой к её плечу. Голоса стали удаляться, но он продолжал неподвижно лежать, и испытывал какое-то непередаваемое словами блаженство. Его «дружок», на время опустивший головку, опять напомнил о себе.
А кругом в знойной тишине по всей траве было слышно стрекотание сотен кузнечиков, беззаботно порхали разноцветные бабочки, поодиночке и спарившись летали стрекозы, в вышине стремительно вили причудливые кружева не то стрижи, не то ласточки, а еще выше бесстрастно парил ястреб. И Сереже казалось, что все они, подобно им, заняты любовью и никому из них ни до кого, также как и им, нет дела.
«Какая она, однако, не поймешь, – подумал Сережа. – Только что была недоступная, далекая, а теперь такая волнующая!»
«Он, видимо, и не подозревает, – подумала она в это время, – как меня возбуждает его выдержка и ненавязчивые ласки».
Юля опять пошевелила пальчиками. Сережа подумал, что она желает освободить руку, и разжал пальцы, которыми поглаживал её кисть, но её рука продолжала лежать в его руке. Он вновь стал целовать её прозрачные пальчики, а когда у него затекло от неудобной позы плечо, поднял голову и посмотрел на неё.
