Поклонившись и поцеловав руки хранителю, я вышла со знанием, как надо поступить. В древней библиотеке, на нижних этажах, есть рукописи одной из основательниц династии, мудрейшей Архиотопеды. Там я найду то, что мне надо для прояснения и решения того, что волновало и не давало покоя. Окрыленная своей идеей, я не шла, а летела по галереям, не замечая ничего вокруг. Вот поворот, еще один. Теперь в нижний зал. А там по множеству ступеней ещё ниже, в хранилище. Я уже предвкушала поток блаженства, который почувствую, коснувшись древних, чистых знаний.
«Кошка, что же ты путаешься под ногами? Ох, потом расскажешь о погоде. Зачем цепляешь когтями за платье? У меня нет сейчас время для того, чтобы настроиться в диапазон твоего сознания и слушать твою ментальную болтовню. Потом поговорим. Я тороплюсь». И, засмеявшись настырности этого маленького зверька, взяла его на руки. Вот ступеньки, скорее вниз, и там, в архивах, старательно записанное сокровенное знание. Дух самой мудрой Архиотопеды там.
Вдруг как будто ветер шевельнул ткань слева, прикрывшую вход, и я ощутила внезапный удар в спину. Резкий незнакомый запах и звон металла по ступенькам, и я погрузилась в беспамятство. Там вечная чернота и безвременье. Зависнув в этом состоянии, ты не осознаёшь себя. Не понимаешь, кто ты был, откуда пришёл и куда направлялся. Забываешь ВСЕ! После этого существо никогда и нигде не воплощается в теле, а так и висит, не осознающее себя и всё остальное.
Меня отправили в черный провал. В смерть, в безвременье.
Немой крик в невесомости, крик, от которого рассыпаешься на кусочки, на атомы.
И нечем дышать.
Даже тому, которое бестелесно, нечем дышать. Кусочки тебя закручиваются в спираль, сжимаются, каждую секунду меняя скорость, разбиваются на ещё более мелкие, и это всё ТЫ!
И леденящий душу холод, вечный, никогда не заканчивающийся холод, и тьма, холод тьмы и скрежет, раздирающий ткань души.
ТЫ НИКТО.
ТЫ НИГДЕ.
ТЫ НИКОГДА.
Сколько это продолжалось, понять невозможно, это, вероятно, зависит от того, с какого местоположения наблюдается и чувствуется. Снаружи это может показаться мгновением, а для меня была вечность, тянущая душу крючьями.
Но откуда-то из близкого далека пробилась тонкая голубоватая дымка звука, даже не звука, а предзвучья, и не цвет, а предцветье. Возник расплывчатый образ. Что-то знакомое и значимое. С усилием удерживаюсь за этот мираж, цепляясь за его края, вытягиваю себя из липкости чёрного провала. Камень из перстня, это он был проводником от источника этого посыла. Там, где человек не в состоянии сохранить разум, приручённый камень служит ему проводником.
