— В такую рань? Давайте ограничимся кофе с бутербродами, мне ваша трезвая голова еще понадобится сегодня в лавке. Гарсон, два полных завтрака! Кстати, Жозеф, «Огурцы в конфитюре» — отличное название для вашего очередного романа-фельетона.[27] Откуда столь странный рецепт?
— Смейтесь, злодей! Во всем виновата, между прочим, ваша сестрица. То есть она, конечно, ангел, посланный мне судьбой, но все время требует то огурцов, то конфитюра, в доме уже и еды-то нормальной не осталось. А сегодня подняла меня засветло — пришлось бежать в «Мавританца», будить мадам Бушардá и упрашивать ее продать мне маринованных артишоков!
— У Таша причуды классического свойства — она с утра до вечера пьет чай с лимоном.
— А у меня еще матушка, от которой не спрячешься!
— Эфросинья — сокровище. Благодарите провидение за то, что у вас есть мать, Жозеф. Хотел бы я произносить это слово, не только когда вижу, что на меня из-за угла несется омнибус. Гарсон, счет! — Виктор открыл бумажник, и ему на глаза попалось письмо Эдокси с приглашением на концерт в Катакомбах. — Жозеф, хочу попросить вас об одной услуге… Не могли бы вы обеспечить мне алиби на сегодняшний вечер? Мне надобно кое-куда отлучиться и…
— Я бы с удовольствием, но это невозможно. Если я провожу вечер с вами — значит, меня нет дома; если меня нет дома — значит, нужно как-то объяснить свое отсутствие, а Айрис не так-то легко обмануть.
— Я не могу сказать вам, куда отправлюсь, но это очень важно, Жозеф.
— А я в таком случае не могу придумать ни одного объяснения для Айрис.
— Ладно. Что, если мне необходимо выручить из беды одну даму?
— О! Такое объяснение оценила бы любая жена! А что за дама нуждается в вашей помощи?
— Эдокси Максимова, — сдался Виктор и поспешно добавил: — Нет, это не то, о чем вы подумали! Вот что она мне написала. — Он протянул Жозефу письмо с приглашением, и молодой человек, быстро прочитав, не сумел скрыть восторга:
— Неужто сама Фифи Ба-Рен? Вообще-то, от этой хитрой бестии всего можно ожидать. Но мне не терпится побродить по Катакомбам, а стало быть, я иду с вами — такова для вас будет цена моего молчания. Для всех прочих мы отправляемся оценивать частную библиотеку.
— Нет уж, этот затасканный прием не сработает — наши жены не поверят, да и Кэндзи что-нибудь заподозрит.
— Спокойствие! Герцог де Фриуль засвидетельствует наше присутствие на улице Микеланджело кому угодно. Решено, я сейчас же ему протелефонирую, а если понадобится, сам к нему загляну. Он скажет все, что я попрошу, — мне ведь известна одна его маленькая тайна: лысый олух ворует книжки у внучатых племянников!
