— Как себя чувствует Айрис? — сразу спросил Виктор.
— Хорошо, иначе я не пришел бы. Айрис меня почти что вытолкала за дверь — сказала, мне нужно прогуляться. Не знаю, что бы я без нее делал… Вчера вот удалось вырваться с дочкой в Зоологический сад, а так матушка решила мне устроить кошмарную жизнь, это каторга какая-то, я долго не выдержу!
— Жозеф, старина, вы слишком покладисты. Дайте ей уже наконец отпор раз и навсегда, вам ведь двадцать девять лет!
— Не могу, у матушки, кроме нас с Айрис и Дафнэ, никого нет. Она сделалась незаменимой, убирает, готовит, на ней весь дом держится… А мы смирились. Кстати, она не запрещала мне сегодня отлучаться из квартиры, даже хотела, чтобы я взял с собой Дафнэ и мы погуляли по ярмарочной площади, но по счастью, Айрис убедила ее, что девочку испугает шумная толпа. Да и опасно это — тащить в такую сутолоку малютку, которой и трех лет не исполнилось.
Они зашагали по украшенной гирляндами и серпантином улице, простиравшейся более чем на километр — от железной дороги до площади Нации. Пригородный квартал, обычно тихий, заполонили крикливые торговцы сладостями. Жозеф восторженно глазел по сторонам: знакомый пейзаж изменился до неузнаваемости, превратившись в сказочную страну — подмостки, повозки бродячих артистов, зверинцы преобразили серость повседневности. Как будто учебник грамматики вдруг обернулся приключенческим романом. Виктора же быстро утомили и прогулка, и суета вокруг — все толкались, куда-то спешили. Он остановился у маленького шапито с вывеской «Ноев ковчег Марио Дзанфреди».
— Что? — забеспокоился Жозеф.
— Вы-то молодой, вам этот марш-бросок в радость. А у меня уже ноги подгибаются, нет сил тащить на себе амуницию…
— Ох, да вы совсем побледнели! Давайте сюда ваш треножник.
«Дзынь! Бум! Бам! Трам-пам-пам!» — неслось со всех сторон. Приходилось кричать, чтобы перекрыть вой тромбонов, какофонию шарманок и свист паровых двигателей. Неподалеку колотили в огромный барабан, призывая всех желающих за два су стать свидетелями эпической битвы женщины-омара и самого настоящего каннибала с Сандвичевых островов. Виктор залез на кучу досок, оттуда перебрался на крышу каретного сарая и обозрел ярмарочные задворки. Ему открылся истинный Двор Чудес: латаные шатры, пестрые, как плащ Арлекина, а среди них мужчины и женщины, все заняты делом — орудуют молотками, забивая гвозди, стругают доски для подмостков, репетируют цирковые номера, стирают белье в чанах, разбрызгивая мыльную воду; вокруг мельтешат ватаги ребятишек в обносках.
