— Воздух, воздух-то какой! Никаких тебе флюидов, монад, совершенно первобытный нетронутый воздух. Леша! Ну, где ты там? Выходи, принюхайся!
Алексей Птичнер в это время вытаскивал из тамбура чемоданы, и восторгаться не стал.
— Обычный курортный воздух — целебный, с примесью йода, полезный для астматиков, ты бы лучше помог вещи тащить, они-то как раз не воздухом набиты, я, между прочим, и для тебя на всякий случай захватил свитер, куртку и резиновые сапоги.
Илья вальяжно отмахнулся:
— Зачем мне твои сапоги? Брод в Турцию искать? Я ж не фрондер, не политический энтузиаст. И, вообще, Леша, надо наконец научиться уважать неодушевленные предметы. Вещи требуют сочувствия, сострадания, поскольку напрочь лишены самосознания, и если ты не можешь осознать трагедию существования калоши или свитера, то хоть не глумись над ними, не дергай их по собственной прихоти, не таскай с места на место.
— Ага, думаешь, я не понял твоей игры, — пыхтел Птичнер. — Тоже мне, правозащитник всего неживого, тебе лишь бы людей принизить. Ну, ничего, не дай Бог, случится завтра тайфун, цунами, землетрясение, вспомнишь и про свитер, и про сапожки!
Впрочем, в трамвае Леша отмяк, спустя пару остановок стал расписывать бывшие владения маркиза Карабаса.
— Посмотри налево, Илья, видишь этот квартал? А тот, справа?
— Ну, вижу, — с явным запозданием поворачивал голову Сусликов.
— Так вот. И слева, и справа, можно сказать, повсеместно уважали моего дедушку!
— Очевидно, был стоматологом или подпольным акушером.
— Скажешь тоже! Он был военным комендантом всей Евпатории и окрестностей тоже. Его все знали и ценили за рассудительность и здравомыслие — фамильные качества Птичнеров. Ты, Сусликов, что думаешь о семействе Птичнеров?
— Ничего не думаю, — честно отвечал Илья.
— Правильно, потому что привык только со мной дело иметь. А Птичнеры, между прочим, многочисленны и разветвлены. Это фамилия, клан! Щупальца по всему миру! И дедушка был наиболее ярким представителем клана. Его постоянно приглашали в качестве третейского судьи разрешать самые запутанные споры. И он никому не отказывал, сразу надевал парадную форму, саблю…
— С саблей это он хорошо придумал, иной огородный спор без сабли никак не решить.
— Так вот, он был настолько популярен, что получил самый лучший по тем временам дом в историческом центре с видом на море, куда мы, собственно, и едем.
Маленький крепкий домик действительно находился в историческом центре, а вот вид на море открывался, очевидно, с крыши.
