Она кивнула:
— В Талмуде сказано, — продолжал он, — между верхом и низом не просунешь ладони. Мы уехали приблизительно в одно время… Скоро у тебя возникнет такое чувство, что небо здесь на земле. И ничего в жизни уже не надо.
— Я читала где-то: «Иудея бьется, как раненая птица в силках», — вздохнула она. — Совсем как я.
И снова положила ему голову на плечо:
— Мой бедный, бедный Гомерик… — Погладила по коротко стриженной голове.
— Вон там, на севере, есть гора Мегиддо, — торопливо заговорил он. — Оттуда и придет Мессия! Он должен пройти где-то недалеко от этих мест. И въехать в Иерусалим на белой ослице, не бывшей до него под седлом. Я уже и не жду этого… но все равно как бы жду…
Она обняла его. Он встал, не зная, на что решиться.
В это время из долины, от деревушки Джабаль, закричал осел. Закричал нагло, пронзительно. Ему ответила, засвиристела прискорбно какая-то ночная птица. Эти звуки обожгли их, и Таня захохотала.
— На этом тупом животном приедет Мессия?! — выкрикивала она. — Он не может купить себе хотя бы подержанный «Рено»?!
Алексей знал, что, когда истерика, нужно бить по щекам. Но боялся, что у него не получится. А она, запрокинув лицо, пыталась кричать: «Дурак!! Паршивый изгой! Выдумал себе Машиаха, чтобы не жить. Извращенец! Трус!!» Но слезы мешали кричать.
Он легко поднял ее, прижал к себе.
— Танечка, не надо… Ну, успокойся уже. Весь ишув перебудишь.
Неожиданно подействовало. Она прижалась к нему и затихла.
— Мне ничего не надо от тебя, — улыбнулась она. — Я ведь тоже купилась на эту сказочку, поверила, что придет Мессия…. Ну не идиотка ли я была…
— Когда-нибудь мы полюбим эту страну, — сказал он. — Тогда уж Мессия непременно придет.
Они стояли на крыше, обнявшись, пока окончательно не замерзли.
Осенью в Иерусалимских горах холодно, но прогревшийся за день каменный склад хранил тепло до утра. Под утро он устал сопротивляться, и она все-таки добилась своего. Топчан в комнате был один, а спать на цементном полу — самоубийство. Алексей даже не знал — радоваться или расстраиваться, спросонья он с трудом понимал, что к чему.
Она поднялась первой. Не одеваясь, направилась к холодильнику.
— У тебя есть что приготовить на завтрак?
— Ты когда уезжаешь? — вместо ответа спросил он.
— Хоть бы завтраком покормил даму!
— Мне было хорошо с тобой, — поблагодарил он.
— Вот видишь, а не хотел… Никто не знает, что его ждет, — рассудительно сказала она. — Я ведь, когда к тебе ехала, думала: устрою наконец свою жизнь…
