В облупленную эпоху | страница 10

«Англычане мнэ гаварят: нэлза собырат всэх ывреэв в одном мэстэ». — «Мы готовы принять всех», — после паузы отвечала она.

«А как отнэсутся к этому вашы сосэди, это будэт для ных неожиданность»… Он испытующе посмотрел на нее. «Вы дэйствытэльно гатовы к этому?» Она выдержала его взгляд: «Мы готовы к трудностям». «А что вы скажытэ, еслы мы ых всэх, как прэдатылэй русского народа, вышлым в Сыбыр?» Он всегда нарочно усиливал свой грузинский акцент, когда хотел, чтобы его слова запомнились. «Я скажу, что это будет ошибкой. Никто, поднимавший руку на божий народ, не достигал еще своей цели», — твердо отвечала она. Он вдруг почувствовал, как захолонулось, остановилось сердце, стало трудно дышать — проклятое здоровье, возраст, возраст, черт подери… Возраст, и ничего более! Он — Великий Дракон, безраздельный хозяин одной шестой части суши — не должен показывать свою слабость, идти на поводу у этой палестинской бабы. Но он понимал, что сила сейчас не на его стороне. А сердце отбивало свой причудливый нездоровый ритм, будто пустившись в пьяного гопака. Эта ведьма погубит меня, если я откажусь от ее условий, с внезапным испугом понял он. А врачам нельзя доверять… Он молча прошелся по кабинету, посмотрел в зашторенное окно, где за кирпичной стеной застыл приземистый мавзолей. Она не провожала, не ела его взглядом, краем глаза он заметил и это, застыла у покрытого зеленым сукном стола. «А что, если я предложу ей в обмен на свою жизнь жизнь ее соплеменников… Что скажет она тогда мне?» — подумал он. Но он знал, что ответ уже получен. Не ее ответ, ее он раздавит ногтем — ответ Того, Кого даже он раздавить не может. Но он не был бы он, если б показал это. Он неторопливо обернулся от окна к ней. Взглянул своим знаменитым немигающим взглядом. Нет, не врет ведьма. ДАНО ПРАВО ЕЙ! «Советцкыя власт нэ дэлаэт ошыбок», — тяжело обронил он и провел пальцем черту в воздухе. «Поэтому мы и верим, что вы не сделаете ошибки», — с достоинством отвечала она. «А что ты скажэш, еслы я отдам тэбэ ых?!» — напрямую спросил ее он. «Скажу, что тогда у вас в Палестине будет миллион верных друзей», — не отводя расширившихся глаз, произнесла она. «