— Боюсь, ваше высочество ошибается, — проговорила она, тщательно взвешивая каждое слово. — Хотя мне и дарована честь называть его высочество своим другом, заверяю вас, в нашей близости нет ничего, что выходило бы за рамки приличий.
Я внутренне затрепетала от удовлетворения. Чем они с Генрихом ни тешились с глазу на глаз, она явно не стремилась предавать это огласке. Видимо, я переоценила эту женщину. Она далеко не так уверена в своем положении, как пытается показать. Подобно мне, она угодила в ловушку. Она понимала, что, едва только Генрих станет королем, ей придется либо уйти в тень, либо открыто бросить мне вызов.
Я помедлила, но решила пропустить мимо ушей эту уклончивую фразу и приступить прямо к делу.
— Я призвала вас, мадам, поскольку полагаю, что вы способны понять мое беспокойство. Видите ли, я подозреваю, что его величеству вскоре, быть может, не останется иного выхода, как только объявить мой брак недействительным.
— Вы уверены, ваше высочество? — На мраморном виске Дианы запульсировала жилка. — Я слышала, что король относится к вам с величайшей любовью.
— В его любви я не сомневаюсь, — отпарировала я резче, чем намеревалась. — Однако даже королевская благосклонность неспособна излечить меня от проклятия, которое, по мнению многих, меня отягчает. — Я прервалась, припомнив тайну, сгоревшую в том самом камине, возле которого мы сейчас сидели. — Я говорю, мадам, о своей бездетности. Как бы сильно его величество ни любил меня, даже он не сможет заступаться за меня вечно. В конце концов, от меня ждут, что я подарю трону наследника. Если же я так и не сумею это сделать, то для всех заинтересованных лиц, вероятно, будет лучше, если я удалюсь в монастырь, где и надлежит пребывать женщине, обремененной подобным злосчастьем.
Глаза Дианы сузились. Я попала в точку, обнаружив, быть может, единственное уязвимое место этой статуи. Она не может бесконечно долго оттягивать неизбежное наступление старости, а стало быть, у нее в запасе не так уж много времени, чтобы воплотить в жизнь свои честолюбивые стремления. И для этой цели ей нужна я — покорная и уступчивая супруга ее любовника. Новая жена Генриха, вполне вероятно, не согласится отойти в сторону и предоставить ей свободу действий.
— Сожалею, что этот вопрос доставляет такие огорчения вашему высочеству.
Грациозно поднявшись, Диана прошествовала к оконной нише и, усевшись на банкетку, похлопала по подушкам рядом с собой — с таким видом, точно призывала комнатную собачонку. Я покорно уселась рядом; удивительно, но от этой женщины не исходило никакого запаха, словно она и впрямь была из мрамора.
