— Я и вправду верю, что ты обладаешь тем, в чем тебе все отказывают, — невинностью. А меня, похоже, обманули. Я считала, ты хочешь отнять у меня Франциска. Заметь, это была бы не первая такая попытка.
Я не могла шелохнуться. Двор смеялся надо мной. Меня полагали заброшенной женой и вероломной распутницей. Обо мне сплетничали за моей спиной.
— О чем ты думаешь? — мягко спросила герцогиня.
Я отвела глаза. Голос не желал повиноваться. Я чувствовала себя простушкой перед этой искушенной дамой, хотя изнывала от желания излить ей свои горести.
— Понимаю, — вздохнула она. — Немного правды в этих слухах есть.
Она говорила с такой уверенностью, словно эта тайна была начертана у меня на лице, а потому я не решилась притворяться.
— Да, — прошептала я. — Генрих… пренебрегает мной.
— Ах, дорогая моя, но неужели тебя так уязвляет его равнодушие? Ты хочешь, чтобы он любил тебя, и обижаешься, что он так предан своему приятелю Гизу и этой своей ужасной любовнице?
— У него есть… любовница? — Внутри меня точно разверзлась бездна.
— Разумеется! — махнула рукой герцогиня. — Об этом все знают. Или, по крайней мере, мы так думаем, хотя в точности никому не известно, что за отношения их связывают. Какое-то время она была гувернанткой Генриха — после его возвращения из Испании ее пригласили ко двору обучать принца этикету. Какой ужасный скандал он устроил тогда Франциску! Корил отца за то, что тот отослал его в Испанию, да и сейчас не может этого простить, а Франциска это бесит. Итак, Франциск приставил ее к Генриху, чтобы тот научился как следует вести себя. Впрочем, когда Генриху исполнилось тринадцать, она сложила с себя эти обязанности и вернулась в свой замок Ане. Все считают, что Генрих до сих пор бывает там. Говорит, будто отправляется на охоту, но сколько же можно охотиться?
Меня бросило в жар. У Генриха есть любовница! Он меня одурачил. «В надлежащее время», — сказал он тогда в Марселе. В надлежащее время мы научимся жить как муж и жена. Неужели вот это он и имел в виду? Что я буду смиренно взирать на то, как он блудит со своей бывшей гувернанткой? Что я стану предметом омерзительных сплетен из-за того, что он превратил наш брак в посмешище?
— Я думала, что ты об этом знаешь, — прибавила герцогиня. — Юноши в возрасте Генриха нередко увлекаются женщинами много их старше, однако со временем подобная страсть угасает. Поверь, как только ты понесешь от него ребенка, он позабудет о своей зазнобе. Впрочем, — в голосе герцогини промелькнули злобные нотки, — к тому времени она в любом случае превратится в дряхлую каргу.
