— Хо! Кого я вижу! — Генка первым кинулся навстречу другу. — Так ты не уехал, остался?
— Как видишь… — Мальчик ничем не хотел выдать своей радости.
— И долго ты собираешься сидеть здесь?
— А что я, по-твоему, должен делать?
— Ну как, что… Да хоть к нам приезжай. Знаешь, как у нас здорово? Все пацаны в старатели подались, целая артель набралась… Золото идет — во! Приезжай, а?
— Подумаю. Может, приеду.
— Приедешь! Это тебе не домой сходить. Ближняя дорога через сопки — животик надорвешь, а в обход…
— Да ладно тебе! Сам знаю.
Мальчик повернулся и пошел прочь. Только на повороте еще раз оглянулся и помахал друзьям рукой.
С этого дня он уже больше не скучал, а вовсю готовился в дорогу. Люди, у которых он жил, ничего не имели против его поездки. Наверное, они просто устали от его безделья и от его трудного характера.
Мальчик старательно сложил в рюкзак одежду и припасы, с сожалением глянул на хозяйскую двустволку, висевшую на стене. Спросить ружье он не решился.
— Поторопись, машина сейчас подойдет к магазину, — сказала хозяйка.
— Ладно. Не опоздаю.
Он знал, что пойдет пешком, пойдет верхней дорогой и никакая машина ему не нужна.
Утренний тихий воздух терпко пах смолою. На горизонте растекалось марево и стена дальнего леса двоилась на нем, как отражение на воде. Где-то горела тайга. Ничего особенного в этом не было: лето в этих местах сухое и знойное, леса горят каждый год.
Тропинка петляла по голой каменистой сопке. Если бы даже пожар был близко, он никому не угрожал здесь, на высоте. Лавина огня всегда прокатывается по долинам.
Высоко в бесцветном дымном небе повис ястреб. Чернильные тени редких облаков протекали внизу у ног мальчика. Свистели бурундуки, и тихо, очень тихо отвечали им черноголовые былинки возле камней.
Мальчик скоро оказался на вершине. Здесь среди огромных валунов, расцвеченных белыми и зелеными пятнами лишайников, лежали почерневшие стланиковые ветви — следы давнего пожара.
Идти стало легко: он шел по каменистому плоскогорью на гребне сопки. Острый — торный воздух кружил голову. Мальчик понимал, что на его месте не всякий поступил бы так же, и оттого еще больше гордился собой. В эту минуту он чувствовал, что он и верно тот самый геройский парень, о котором рассказывал он товарищам.
Тропинка сбежала в неглубокий распадок, потом начала карабкаться на крутую сопку, а когда мальчик снова поднялся на гребень, то увидел пожар. Сверху это ничуть не страшно. Лесистую долину у подножья сопки плотно заволокло дымом, похожим на облака под крылом самолета. Иногда в этих облаках появлялся разрыв, и оттуда с пушечным грохотом выплескивалось пламя, а иной раз взлетало и целое горящее дерево. Потом дымовая завеса вновь смыкалась, и опять ничего не было видно.
