Алексеева закрыла глаза и помассировала переносицу. «Нет», - ответила она. - «Я думаю, не в этот раз». Она взглянула на свои настоящие швейцарские часы – еще один «подарок» арестованного. Они показывали 10:10. «Приведете ее обратно в 5:00» - распорядилась она.
«Да, товарищ майор».
« И не будите ее, если заснет. И проследите, что бы ей дали воды».
«Да, товарищ майор».
«Никакой еды», - предупредила она его.
«Как прикажите, товарищ майор».
Брюнер вышел, и Алексеева вновь уставилась в окно. Что-то еще, помимо ее собственного импульсивного поведения, то, что нельзя было высказать словами и объяснить, мучило ее. «Это не похоже на тебя», - подумала она.- «Обычно ты отбрасывала подобные мелочи. Но не на сей раз. Что происходит со мной?» Подойдя к столу, она небрежно взяла удостоверение личности этой девушки и вновь по нему пробежалась … Рэйчел Оливия Кларк, родилась 16 июля 1936 года.
Внезапное предчувствие посетило ее, словно тонкий луч света, проникший в темную комнату. Именно в дате ее рождения все дело. Но как? Это пока оставалось ей не ясно. Всему свое время. Она отложила удостоверение личности и начала массировать шею сильными пальцами. Как бы она не пыталась, американка не шла из головы. Затем, к своему удивлению, она задалась вопросом: на что был бы похож ее поцелуй.
***
Одна посреди темной камеры, Рэйчел осторожно прикоснулась к нежной коже, облитой горячим чаем. Даже сейчас она не могла поверить в то… что это сделала та женщина! Для нее это было окончательным подтверждением того, о чем ей рассказали три месяца назад по прибытию в Восточный Берлин : какие все эти коммунисты животные. Очевидно, что они не сообщили американскому посольству об ее аресте. Она была полностью предоставлена сама себе. «Боже! Как я выберусь отсюда?» - подумала Рейчел, проведя рукой по своим растрепанным волосам. – «Они могут убить меня, и никто никогда об этом не узнает».
Чего она действительно все еще не могла понять - чем же она привлекла внимание красных. Что могло заставить их думать, что я шпионка? Или, например, убийца? В действительности же ее работа на американское правительство представляла нечто большее, чем праведный труд переводчика, но все ее задания были ограничены Западным Берлином.
Дверь ее камеры распахнулась, и снова появился угрожающий силуэт. Рэйчел еще дальше вжалась в свой маленький уголок и поджала колени под подбородок. Оставьте меня в покое! Тихо молила она. На этот раз охранник не пошел дальше дверей. То, что находилось в его руках, показалось Рэйчел небольшим, прямоугольным предметом. Присев, он оставил предмет на полу камеры. Сделав это, он вышел, закрыв за собой тяжелую дверь. Какое-то время Рэйчел продолжала сидеть в той же позе. Медленно она встала на четвереньки и начала продвигаться туда где, как ей казалось, находится предмет.
