Спешившись, Эрин ослабила узду и привязала лошадь к большому кусту. Сама же принялась бесцельно бродить вдоль берега, останавливаясь у места слияния речушки с мощной рекой. Она не сводила глаз с быстрого потока и с завистью думала, что река знает, куда ей течь. У нее же не было ни малейшего представления о том, что же делать дальше.
Впрочем, не все в ее нынешней жизни было безрадостным, встречались и кое-какие просветы. В частности, она с облегчением отметила, что Закери изменил к ней отношение. С тех пор как она вернулась из Атланты, он мало досаждал ей своим вниманием. Может быть, он питал специфический интерес только к детям, а она стала для него переростком? Эта мысль заставила ее испытать презрение к нему и одновременно пробудила грустные воспоминания. От них ее передернуло.
Эрин знала, что никогда не сможет забыть пережитого ужаса. Пять лет минуло с той поры, но она помнила все так ясно, словно это было вчера. Однажды ночью Закери прокрался в ее комнату и залез к ней в постель. Она проснулась, почувствовав его блудливые пальцы между ног. Испуганная этим неожиданным вторжением, она попыталась закричать. Тогда он схватил ее рукой за горло и начал сжимать пальцы. Он душил ее до тех пор, пока она начала терять сознание. Тем временем он продолжал пугать ее своим зловещим шепотом, дыша ей в лицо виски и заставляя содрогаться от мерзкого запаха. Он грозился убить ее, если она будет сопротивляться или осмелится рассказать все хоть одной душе. Она была вынуждена послушно лежать, боясь умереть. Сначала он долго трогал и тискал ее, как хотел. Потом терся своей омерзительной разбухшей плотью у нее меж бедер. Он пыхтел и мучил ее до тех пор, пока из его поганой глотки не стали исторгаться какие-то клокочущие звуки.
После его ухода у нее надолго осталось ощущение гадливости и опустошенности. Она не осмелилась рассказать об этом ни матери, ни Летти, хотя ее подружка заметила, что с ней что-то стряслось. На следующий день, прежде чем ложиться в постель, она сдвинула к двери всю мебель. И так продолжалось каждый вечер. Так она и спасалась ночью за баррикадами, пока не убедила мать позволить ей погостить у своей тети.
Теперь она больше не загораживалась мебелью, а запирала дверь на ключ и держала под матрацем кухонный нож. Если Закери посмеет сунуться ночью в ее спальню, она станет обороняться. Она была готова стоять насмерть, если потребуется.
Внезапно ей пришлось остановить поток мрачных воспоминаний. Позади нее, из чащи деревьев, послышался хруст хвороста. Ее охватил страх. Если Закери заметил, что она поехала одна, это могло подтолкнуть его к преследованию. Она знала, что он вернулся, потому что видела, как один из конюхов чистил его кобылу. Возможно, он взял свежую лошадь и собирался нагнать ее в этом тихом месте. Здесь, вдали от дома, никто не услышит ее крика. А главное, он мог быть вооружен!
