Прошло несколько пасмурных дней с постоянным моросящим дождем. Потом снова подул прохладный ветерок и появилось солнце. Арлин с радостью встретила первое ясное утро. На свежем воздухе ей дышалось намного легче и кашель бил не так сильно. Поэтому, когда позволяла погода, она старалась чаще выходить из дому.
Она сидела на веранде со стороны парадного подъезда и вязала кружево. Покачиваясь взад-вперед в своем кресле, она мурлыкала под нос какую-то мелодию и предавалась размышлениям. Может быть, этим погожим днем Райан Янгблад надумает заехать к ним? А если нет? Тогда, по-видимому, ей придется набраться смелости и послать Роско в Джасмин-Хилл с письменным приглашением на чай. Когда они с дочерью завтракали, она мимоходом упомянула об этом. Эрин, к ее удивлению, не стала возражать. Напротив, как будто даже поддержала ее идею, правда, ничего не сказала и не выказала особых чувств. Похоже, она смягчилась, подумала Арлин. Или созрела за то время, что прошло после бала. Во всяком случае, вид ее не был таким вызывающим, как несколько дней назад, хотя она и выглядела озабоченной. Арлин участливо осведомилась, нет ли у нее на душе чего-то такого, о чем она хотела бы поговорить. Эрин вежливо отвечала, что нет.
Была еще одна вещь, не ускользнувшая от зорких глаз Арлин. Эрин и Летти снова стали неразлучны. Их отношения походили на прежнюю дружбу. Арлин замечала, что с наступлением темноты Летти тайком поднималась к ней по черной лестнице. И это несмотря на запрет Закери. Всем слугам, и Летти в том числе, было хорошо известно, что никто из них, кроме Роско, вечером не имел права входить в дом. Закери говорил, что не доверяет им, и Арлин понимала мужа. Они все ненавидели его и, вероятно, были бы рады случаю расправиться с ним. Любой из них мог всадить ему сонному нож в горло. Их она тоже понимала и не винила, но не потому, что поощряла или оправдывала жестокость. Она искренне считала, что у них есть веские причины для подобной ненависти.
Возобновление тесного общения Эрин и Летти не могло не беспокоить ее. Ведь Закери высказался достаточно определенно. И зная, в какой мере он не одобрял их близости, она боялась, что он примет крутые меры, если узнает правду.
Роза, мать Летти, принесла на веранду стакан прохладного лимонада с плавающей сверху веточкой свежей мяты. С Розой Арлин связывали давние узы.
