К середине ночи они оба изрядно устали и легли на высокие подушки. Но сон не шел. Пережитое возбуждение не давало покоя. Кроме того, им ужасно захотелось есть. Будить прислугу, разжигать очаг на кухне представлялось совершенно невозможным.
Багратион, вспомнив, как он, будучи подпоручиком в штабе светлейшего князя Потемкина-Таврического, ночью ходил в разведку в стан мусульман, теперь по наущению жены отправился на вылазку к буфету в столовой. Там ему попалось полкаравая хлеба, тарелка с нарезанной ветчиной, немного сыра и почти полная бутылка красного вина.
Ничего вкуснее этих продуктов князь Петр давно не пробовал.
Вино, за отсутствием бокалов налитое в чайные чашки из китайского сервиза, стоявшего на горке в будуаре, как ни странно, отрезвило его. Запивая им ветчину с хлебом, он спросил:
— Ангел мой, скажите пожалуйста, кто такой Разумовский?
Она пожала плечами:
— Действительный тайный советник. Но сейчас — в отставке.
— За четыре дня в Вене я побывал в трех местах. Наше посольство, военное министерство Австрии и ваш дом. В двух местах встретил Андрея Кирилловича. Чем он занимается?
— Живет, развлекается, тратит деньги.
— На обычного светского жуира он не похож, — заметил князь.
— Конечно, он не жуир, — согласилась молодая женщина. — У него за плечами — большой опыт дипломатической службы. Он очень умен, образован, разбирается в искусстве, отлично понимает людей. В Вене его любят за щедрость и открытость.
Дальнейшая характеристика графа в устах Екатерины Павловны напоминала дифирамбы. Ни одного отрицательного эпитета, ни одного слова, которое бы вызывало сомнения в достоинствах Андрея Кирилловича. Так можно говорить о человеке, бесконечно уважаемом. Если же говорит женщина о мужчине, то легко предположить, что она и он.
Генерал тонко улыбнулся:
— Разве вы не знаете историю про Разумовского и первую супругу императора Павла?
На мой взгляд, он совершил тогда возмутительный, ничем не оправдываемый поступок.
Красавица вздохнула:
— Да, его осуждали в обществе. Но ведь это — грехи молодости. В тридцать шесть лет он женился на австрийской графине Элизабет фон Тун фон Гогенштауфен. Поверьте, более счастливой семейной пары я не видала. Андрей Кириллович просто боготворил прелестную Элизабет. Как жаль, что жизнь ее оборвалась рано.
— Когда она умерла? — участливо спросил Багратион.
— В декабре 1806 года, у него на руках. Ее свела в могилу тяжелая долгая болезнь. Что-то с легкими. Граф был безутешен. Отчасти это явилось причиной его отставки.
