— Я хочу вас пригласить, — продолжал Разумовский. — По средам у меня в доме всегда собирается небольшой круг добрых знакомых.
— Боюсь, не получится. Завтра я уезжаю на лечение в город Баден.
— Но вы же еще вернетесь в Вену, — граф не собирался так легко отпускать славного героя. — Ваше присутствие украсит вечер. Уверяю, вы тоже не пожалеете. У меня бывают очень интересные люди. Например, ближайший помощник министра иностранных дел Фридрих фон Гентц.
Услышав свое имя, им издали поклонился пожилой, лысоватый человек в темнобордовом форменном фраке австрийского Министерства иностранных дел, который о чем-то разговаривал с сэром Самюэлем Харкуртом-Кингом. Багратион тоже поклонился ему в ответ.
— Один из моих любимых собеседников, — Разумовский заглянул Петру Ивановичу в глаза, — генерал князь Ауерсберг, бывший военный комендант Вены. По-моему, вы с ним встречались в 1805 году.
— Встречался, — подтвердил Багратион.
Он действительно знал этого болвана, который вместо того, чтобы сжечь единственный мост через Дунай и тем не допустить переправы французских войск, позволил им сделать это. Он поверил Мюрату и Ланну, сообщившим ему о перемирии, якобы недавно заключенном между противоборствующими сторонами. Они поклялись ему честью. Но какая честь может быть у сына трактирщика, или сына конюха, даже если они одеты в маршальские мундиры?
— Князь Ауерсберг с похвалою отзывается о вашем полководческом таланте, особо проявившимся в бою за Шенграбен, — Разумовский, видя, что упоминание имени бывшего военного коменданта Вены не произвело должного впечатления на собеседника, перешел к прямой лести.
— Лучше бы он занимался собственными делами, — хмуро ответил генерал от инфантерии.
Давно не сталкивался Андрей Кириллович с таким упорным нежеланием отвечать на его предложения. Но у бывшего посла России в Австрии имелась еще одна козырная, как он считал, карта. Граф выложил и ее:
— Княгиня Багратион тоже посещает мои вечера. Вы вместе представляете дивную семейную пару и могли бы.
— Моя супруга бывает у вас? — Петр Иванович посмотрел на Разумовского пристально.
— О, да, ваше сиятельство. Внимание просвещенных гостей всегда привлекают красивые и умные женщины. Екатерина Павловна — лучшая представительница сего удивительного сословия.
— Может быть, граф, я подумаю над вашим приглашением.
Гости разъехались, и они устроили ужин.
Поручик Древич тоже принимал в нем участие. Сегодня он видел Екатерину Павловну второй раз, но влюбился в нее с первого раза. Молодой офицер краснел, бледнел, заикался и не смел поднять на княгиню глаз. Петр Иванович, усмехаясь, советовал ему больше внимания уделить паштету «фуа-гра», отлично приготовленному.
