Хулить же своих коллег мы не имеем права, мы должны уживаться с тем педагогическим коллективом, который есть. И получаем ложь, получаем фальшь. А на этом ничего прочного нельзя построить.
Хотя мне говорили, что детские дома со здоровой нормальной атмосферой есть. Но не в Москве. И пусть я пока туда не доехала, уверена, что залог успеха в них – это, прежде, коллектив единомышленников, коллектив, правильно сформированный «с головы». У меня же нет возможности подбирать воспитателя даже в своей группе, хотя я и работаю старшим воспитателем. Все они были набраны до меня. Мою же группу никто не брал, потому меня и поставили туда старшей. Тогда это были подростки 11–12 лет. Теперь им, соответственно, по 16–17, а в этом возрасте изменить, естественно, ничего нельзя. Можно, правда, построить просто добрые отношения. Что я и сделала.
Почему они бегут?
– Порой в СМИ обсуждаются проблемы детей, выброшенных на улицу. Но редко – детских домов. Считается, что если ребёнок оказался в детском доме, то он уже устроен. А на деле получается, что у них проблем немало, и это всё серьёзные взрослые проблемы, с которыми они в своё время вернутся в наше общество.
– Признаюсь, я плохо знакома с проблемами беспризорников. Правда, была как-то встреча с одним мальчиком, который побирался. Я отдала ему продукты, которые купила, оставшуюся сдачу и дала свой домашний телефон. Выяснилось, что он сбежал из какого-то подмосковного детского дома. Сказал мне тогда: «На воле лучше».
– Почему они бегут из детских домов?
– Из нашего, по счастью, не бегут. Значит, всё не так безнадёжно. Нормальное человеческое стремление к свободе – оно и диктует, как мне кажется, эти поступки.
– Мне не раз приходилось бывать в самых разных детских домах, а потому свидетельствую, что далеко не во всякой семье дети получают столько фруктов, имеют столько игрушек. Только вот слышишь, что всё равно убегают. Туда, где грязь и вши, где их бьют и насилуют. Неужто это и есть та самая вожделенная свобода?
– Я знаю приюты, где материальные условия куда лучше наших, но бегут и оттуда.
– Один известный московский священник сказал как-то в одной из проповедей, что это случается по причине общей удобонаклонности человека ко греху, ведь бегут из детских домов, где им сытно, тепло…
– Им не тепло. Потому что это детский дом, а не отчий. Я даже пыталась говорить с ними и в шутку, и всерьёз, что вот это, ребята, отчий дом для вас. Что вы вырастете, и мы будем с вами встречаться… Знаете, они не очень в это верят. Потому как воспитатели постоянно меняются. Они осознают, что после ухода отсюда им не к кому будет вернуться. Уходит, скажем, Марья Ивановна, а на смену ей – Марья Семеновна, которую они вообще не знают. Жизнь проходит как в бешеной скачке: очень много всяких мероприятий, которые, кстати, мешают учебному процессу, и так хромающему на обе ноги. Дети чувствуют фальшь, чувствуют свою роль неких «выставочных экземпляров», когда, скажем, нужно выступить, сплясать для спонсоров, чтобы они дали денег
