Как христианин знаю и стараюсь соблюдать заповеди, среди которых есть и та, что предостерегает не творить кумира. Но хочу признаться как на духу, потому как пятидесятилетний юбилей ко многому ведь обязывает: у меня был кумир, и вы его знаете.
Юрий Гагарин – это имя нашей победы. Это символ России – всегда молодой, сильной, сказочно красивой, улыбающейся одними глазами.
Впервые опубликовано в «Литературной газете» под названием «Победитель»
«Сыны заботы», или неудобные вопросы, оставленные отцом даниилом
В какое парадоксальное время сподобил нас жить Господь! На морях уже вовсю привычно орудуют пираты, столь же привычно процветает работорговля, на территории страны работают десятки предприятий, на которых используется подневольный труд. Продолжить? А в Государственной думе России, вы только представьте, партия «верных ленинцев» требует вычеркнуть из государственного гимна слово «Бог»… К слову, если (не приведи Господи!) они сегодня пришли бы к власти, то убиенный московский священник Даниил Сысоев наверняка принял бы от их рук не меньшую, а, может, ещё более мучительную кару. Да-с…
Ещё совсем недавно, при жизни отца Даниила, да и теперь, когда его не стало, рядом с именем иерея неизменно и так привычно соседствует слово миссионер. Но почему именно с его именем? Впрочем, справедливости ради, как и с именами ещё нескольких, столь же дорогих нам отцов. Но разве ж миссионерство не есть Божие призывание каждого священника? Или наставление Господа: «идите и проповедуйте Евангелие всей твари» адресовалось лишь апостолам? Или этим миссионерам, согласитесь, всё же очень немногим, служителям Матери Церкви жизнь менее дорога, нежели их многочисленным собратьям?
Вспоминается беседа с архиепископом одной из наших северных епархий, когда Его Высокопреосвященство посетовал на то, что из сорока двух священнослужителей этого города в школы и больницы (к будущему нации и тяжко болящим) соглашаются идти только пять (!) священников. Дерзнул тогда попросить этого неравнодушного архипастыря передать им, чтоб не удивлялись, не обижались и уж никак не оскорблялись бы они действиями тех, кто, возможно, повстречает их самих, их детей и родственников, друзей и соседей в глухую полночь и в тёмной подворотне с кистенём в руке – ведь священники когда-то не пришли к ним…
Может, забыли мы, что живём сегодня в стране, где около пяти миллионов безнадзорных детей, а восемьдесят процентов выпускников детских домов регулярно пополняют тесные ряды криминальных структур, тоталитарных и сатанинских сект? Что среди молодёжи так много заблудших, но всё ёще готовых воспринять неравнодушное пастырское слово. Отец Даниил помнил об этом всегда. Знаю, что не принято говорить о возрасте священника, и понимаю, отчего это. Но всё равно – ему было всего-то тридцать пять (!). Так далеко до возраста «аксакала»…
