Тем вечером Элизабет остановила свой выбор на шифоновом платье бирюзового цвета с высоким воротником. Свои медного цвета локоны она подобрала кверху. Девушка знала, что Уильяму особенно нравилось именно это платье…
Каждый год бал вызывал настоящий ажиотаж. Раньше Элизабет видела его только по телевизору. Кавалер Элизабет выглядел очень элегантно и не скупился на комплименты девушке, хотя сразу почувствовал, что она не в настроении.
За одним столиком с ними сидели коллеги по музыкальному бизнесу, атмосфера была легкой и непринужденной. После второго бокала шампанского Элизабет немного расслабилась. Уильям пригласил ее на танец, и в его руках она вновь почувствовала влечение к нему.
Ирония судьбы состояла в том, что если бы не последнее появление Фрэнка и его выходка, то Элизабет вряд ли бы поняла, что за чувство она испытывает к Уильяму. Во всяком случае, Фрэнк все, сам того не ведая, ускорил.
– О чем вы думаете, Лиззи? – спросил Вандерой, пристально смотря ей в глаза. – Вы самая красивая дама на этом балу, а у вас такое печальное выражение лица.
Девушка попыталась улыбнуться, но не вышло.
– Ах, все это пустое, – она хотела отделаться дежурной фразой, но ее кавалер не отступал.
Когда последние звуки вальса Штрауса растворились в огромном зале, Уильям повел ее не к столику, а на улицу. Бал проходил во дворце, окруженном огромным парком.
На улице была прохладная, но безветренная осенняя ночь. Элизабет немножко мерзла, и Уильям накинул ей на плечи пиджак. Девушка посмотрела на Вандероя и вдруг почувствовала, что он что-то хочет ей сказать. Однако тот не произнес ни слова, лишь молча взял ее ладонь, и так, взявшись за руки, они неспешно шагали по освещенным аллеям парка.
Через четверть часа он спросил:
– И все же, что вас печалит? – он еще держал ее руку, из-за чего Элизабет не могла успокоить свое колотящееся сердце.
– Я сегодня рассталась со своим молодым человеком, – сказала она тихим подавленным голосом. – Сама не знаю, как до этого дошло… У нас были планы, мы собирались пожениться. И вот…
Пока она не заговорила вновь, он стоял и смотрел на нее. В вечерних сумерках она лишь видела очертания его лица. Его голос был необычайно нежен и притягателен, когда он спросил:
– Это из-за меня?
Элизабет покраснела и прошептала:
– Из-за вас? Я не понимаю… Мы же с вами просто друзья… Ах, я уже ничего не понимаю, Уильям!
Он улыбнулся и пояснил:
– Из-за того, что я вас постоянно чем-то занимаю: то вечеринки, то выступления, то конкурсы… Я это имею в виду.
