Выстрелами со шхуны кораблю были нанесены серьезные повреждения. Многие из команды и солдат погибли, пока не стало ясно, что успешно защищаться корабль больше не может. Большинство оставшихся в живых, заботясь лишь о собственной безопасности, укрылись от несших разрушение и смерть ядер в самых нижних помещениях. К тому времени, когда шхуна прекратила огонь, на палубе португальца не оказалось никого, кроме капитана и старого закаленного матроса, стоявшего за штурвалом. Пассажиры и матросы, собравшиеся в тесном трюме, перемешались. Одни оказывали помощь раненым, которых было много, другие молились, призывая на помощь святых. Епископ, высокий осанистый мужчина лет шестидесяти, стоял на коленях в центре группы, на которую падал слабый свет нескольких ламп, то усердно молясь, то причащая смертельно раненных, которых подносили к нему товарищи. По одну сторону от него стояла на коленях его племянница, осиротевшая девушка семнадцати лет, смотревшая на него и на умирающих полными слез глазами. По другую сторону епископа стоял губернатор дон Филиппо да Рибьера с двумя сыновьями, молодыми людьми в расцвете сил, уже получившими места на королевской службе. С тоской смотрел дон Рибьера вокруг. Он приготовился к худшему и не надеялся на спасение. Его старший сын не отрывал взгляда от милого лица Терезы да Сильва. Именно в этот вечер они поклялись друг другу в верности, именно в этот вечер они наслаждались мгновениями любви и предавались, гуляя по палубе, счастливым мечтам.
Но оставим эту группу и снова вернемся на палубу.
Капитан португальского судна, ходивший на корму, теперь вернулся к Антонио, старому моряку, стоявшему у штурвала.
— В подзорную трубу мне все еще виден наш враг, Антонио, но вот уже более двух часов он не ведет огня. Как ты думаешь, не получила ли повреждений его мощная пушка? Тогда у нас может появиться возможность уйти.
Антонио покачал головой.
— Мне кажется, что у нас мало шансов, мой капитан. По звуку первого выстрела я определил, что стреляли из латунной пушки. Ни на одной другой шхуне нет железной пушки с таким стволом. Из этого следует, что там ждут, когда она остынет и наступит утро. Одна или две такие пушки спасли бы нас, но теперь, когда у врага преимущество, мы можем надеяться только на судьбу.
— Что за корабль это? Французский капер?
— Хотел бы я, чтоб так было. Поставлю святому Антонио серебряный подсвечник, если ничего плохого не случится. Тогда у нас появится шанс вернуться на родину. Но я боюсь, что это не так.
