– Сейчас, сейчас. Ты помнишь, в какой из комнат та дыра?
– Что?
Существо, лежащее в трёх метрах от Исая, было не Ренатой. И не Марком. Не человеком! Химера с голым черепом и тускло поблёскивающей чешуйчатой кожей. Вот оно приподняло голову, приоткрыло ротовую щель…
– Нет!
Исай схватился за пустую кобуру. «Штайр» он, должно быть, обронил наверху. Тесак тоже… И теперь безоружен, беспомощен…
Пальцы наткнулись на твёрдый кругляш. Световая граната. Конечно, тварь это не убьёт, но хоть отпугнёт, ослепит.
Исай сорвал чеку, швырнул гранату в монстра. Зажмурился, не надеясь, что автоматика гермошлема успеет включить светофильтр…
* * *
Лучистая энергия вспышки оказалась такой интенсивной, что несколько листиков на груди съёжились. Но другие сумели её воспринять, усвоить. Бодрость словно после хорошего глотка сукровицы растеклась по жилам.
Лаки вскочил. Сонливой слабости как не бывало. Человек поделился с ним жизненной силой! Может быть, это последний его резерв, но он всё равно отдал. Выходит, Небесные Люди такие же, как земные, лишь выглядят иначе. Теперь пришёл черёд Лаки помогать.
Мальчишка бросился к лежащему навзничь пришельцу. Присел, принялся ощупывать. Холодный? Мёртвый?! Нет, это не настоящая кожа. Наставник рассказывал – Небесные Люди поверх собственной кожи носят другую, в их мире иначе нельзя. Ничего, Лаки ощущал и сквозь неё.
Человек в самом деле был ранен – в ногу и голову. Но это неопасные раны. Гораздо страшнее – он задыхался. Должно быть, что-то повредилось в его наружной коже, она не пропускала воздух к внутренней. И как быть? Небесные Люди не умеют останавливать дыхание, впадать в спячку. Человек умрёт, если ему не помочь. Но внешняя кожа прочная, ни руками, ни зубами не рвётся.
И вдруг Лаки сообразил! Он ведь умный, хоть и обычный земной мальчишка. Верхняя кожа – не настоящая, с ней не родятся. Её надевают, когда понадобится. А значит, и снимают! Должно быть устройство, чтобы это сделать. Да вот же оно, на поясе! Но здесь так много рычажков. Как узнать, какой нужен?
Лаки хотел было дёргать все по очереди, но тут же испугался. Что, если он ещё сильнее навредит Небесному Человеку? Он принялся трясти пришельца, выговаривая звуки, которые слышал и запомнил. Непривычная к акустической речи гортань подчинялась плохо, но Лаки очень старался:
– И-са-е… Ри-а-те… Ка-рбель… Са-фандр… Ти-би-ха-тит…
* * *
Бросок гранаты отобрал последние силы, и вспышка толкнула Исая назад в липкую, удушливую тину беспамятства. Надолго? Наверное, нет – он не умер, не задохнулся. Чьи-то руки принялись трясти его, не позволяя утонуть окончательно:
