— Толково. Но чтобы всех твоих ребят обзвонить — не меньше часа уйдёт. Потом вызовешь, когда прорвётесь. Ну, не мне тебя учить. Потом мы вам поддержку окажем, даже и бронетехникой. Связь со мной, Сергей Саввич, вот по этому телефону держать будешь. — Фёст протянул полковнику дешёвенький «Сименс». — Здесь «симка» совсем новая, с ходу не перехватят. Только сначала план подконтрольной вам местности покажи, будь добр, — попросил Фёст, уже составивший в голове план собственных действий.
— Эдик, быстро, — распорядился Хворостов, отходя с телефоном в дальний угол. Бывший командир разведбата отпер сейф, положил на стол ксерокопии плана заводских корпусов и прилегающей территории.
— Глазунова, с отделением бегом на позицию, в распоряжение командира. Вяземская — при мне. — И перешёл на немецкий.
Среди окружающих если кто и знал языки, так скорее английский. В школах и военных училищах немецкий, кажется, давно не учат.
— Лови идею. И передай Герте и Секонду. Блоки к бою. В подходящий момент обозначить себя и начать как бы отход… — он взглянул на план, отыскал устраивающее его место, — сюда, скажем. Через пять минут ты перемещаешься даже. Блоки — на парализатор. Как только в нужном пространстве соберётся подходящая масса — работать. Под пули подставляться запрещаю. Лично тебе приказываю — вернуться живой и целой. Ферштеен зи?
— Ага! — нагловато ответила Вяземская. — Вообще-то мне при тебе приказано неотлучно находиться. Герте приказывай…
— Одна не справится, — стараясь оставаться в рамках должности и возраста, ответил Фёст. — А я твои зихера терпеть не намерен, особенно — в боевой обстановке. Исполнять!
— Мы с Эдиком можем по старой памяти девушку сопроводить, — сказал Григорий, вынимая из шкафа два массивных помповых ружья, похожие на «ремингтон» или «мосберг», но с вдвое укороченным стволом. Двенадцатый калибр. Если заряжен картечью или полукартечью, в коридорах и подвалах ему цены нет. Классическая «окопная метла». В руках мощных разведчиков тяжёлые «дробомёты» выглядели как детская «воздушка».
— Нам не привыкать. А что такое «парализатор»? Как на Каретном?
Фёст с удивлением сообразил, что Григорий говорит на прекрасном «хохдойче». Тот улыбнулся и ответил на незаданный вопрос:
— Видите, и вы проколы допускаете. А я с десяти лет и до призыва в армию жил с отцом-офицером в Эберсвальде. У Люды немецкий лучше, чем у Шиллера и Гейне, вместе взятых, а вы, простите… Любому ясно, что если не из самой Рязани, так из окрестностей.
