— Нет. Да не бойся ты за меня. Все же в порядке, гомеостат работает, а он сам всё регулирует. Вот смотри… — она говорила тихим, но ровным, не внушающим опасений голосом. Фёст всё время ловил себя на том, что реагирует на всё, как обычный неграмотный мужик у постели жены в реанимации. Нервничает, дёргается. Забыл и о том, что сам врач, и о свойствах гомеостата. Тут ведь совсем по-другому. Если даже после обычной операции по поводу аппендицита больной имеет точно определённый статистикой, так сказать, законный шанс умереть (до трёх процентов, между прочим!), то здесь исключается даже миллионная доля. Если только гомеостат вдруг сломается, что лежит уже в зоне отрицательных реальностей… Так есть ещё девять запасных…
Людмила протянула Ляхову руку. Он только сейчас удосужился посмотреть на экранчик прибора. До этого всё своим умом соображать пытался.
Зелёная засветка, обозначавшая остаток жизненного ресурса пациента, занимала сейчас процентов двадцать окружности. Но, как ему было известно из инструкции, с самым узким зелёным лучиком потерпевший приходил в норму за сутки-двое. Можно было бы сейчас же получить точный список имеющихся нарушений «постоянства внутренней среды организма» и прогноз по каждому, но Вадиму этого совершенно не хотелось. Сейчас он не врач, просто встревоженный муж. А кому приятно прочитать в «анамнезе морби» своей любимой: «Многочисленные рвано-ушибленные раны внутренних органов. Огнестрельное разрушение печени. Массированная кровопотеря…» и в этом же роде.
— Ты давай, поспи, — сказал он вставая. — Я сейчас Яланскую пришлю, она с тобой посидит…
— А ты куда? — Глаза Людмилы широко раскрылись, девушка даже попыталась привстать с постели.
— Я совсем никуда. Выскочу на полчаса, нужно девчонок встретить, мало ли… По городу сейчас едут, с оружием и пленным. Милиция остановить может или патруль. Встречу, доведу и сразу обратно сюда. Не бойся ты, ради бога, что ещё может случиться? Со мной две такие же самоотверженные защитницы будут…
Разбуженной Яланской, придремнувшей на диване, согласно Уставу, не раздеваясь, он не стал говорить всего. Хоть и почти своя она, но с гомеостатом и блок-универсалом пока не сталкивалась. Хватит и того, что увидела, как через обычную квартиру в другой мир попасть можно.
Отчего и не удивилась поручик, увидев, что Ляхов вошёл беззвучно, да ещё и раненую Вяземскую привёл. Что он её мог пронести на руках, по хоть и предутренней, но всё же никогда не бывающей пустой Москве — в голове не укладывалось.
