«Чётко попал!» — подумал Фёст отстранённо.
И только потом кинулся к Людмиле, навалившейся на врага, сжавшей руки у него на горле, и — неподвижной. Из всех четверых, лежащих на полу, признаки жизни подавал только пограничный генерал, пытающийся освободить придавленные столом и Ашинбергасом ноги. У женщины с чёрным пистолетом между чёлкой и густо накрашенными губами смотреть было не на что.
Вадим, не задумываясь и не раздумывая, пнул пограничного генерала в бок рубчатой подошвой ботинка, не соразмеряя силы удара. Лишь бы не помешал…
Упал на колени, одним движением повернул невесту лицом к себе.
В этот же момент по ушам ударил пронзительный визг одной из пришедших в себя «туристок». Кто-то из спутников громко цыкнул, и женщина замолчала.
Корсет Людмилы удержал только первую пулю (что не очень помогло, срикошетившая пуля ушла куда-то к лопатке, хорошо, не задев лёгочных сосудов). Две другие, снабжённые стальными сердечниками, пробили кевлар с карбоном по центру живота и остались внутри, потому что на спине выходных отверстий не было.
— Ничего, это ничего, — бормотал Вадим. — Даже на фронте не смертельно, лишь бы в первые три часа на стол…
Потом до него с задержкой, как до гранаты с выдернутой чекой, дошло, что никакого стола, никакого ПМП или медсанбата поблизости нет, есть большой город Москва, институт Склифосовского… Потом, наконец, мозги прояснились. Да гомеостат же! Наверняка уже начал действовать…
Людмила открыла глаза. Попыталась улыбнуться.
— Ты в порядке? — прошептала с усилием. О нём, значит, всё время думала, даже на пули бросаясь…
— Да господи, я-то при чём? Как ты себя чувствуешь?
— Болит, там, под горлом, не сильно… дышать трудно… Не беспокой… ся…
Но видно было, что болит очень сильно, а кровь она теряет стремительно. Губы синеют, и глаза закатываются… Сколько же минут нужно, чтобы эта чёртова машинка, гомеостат, начала действовать?!
Капитан медслужбы Ляхов прекрасно понимал, что там у девушки сейчас внутри творится. Две тяжёлые пули, при ударе о титаново-кевларовое препятствие деформированные, пробили брюшной пресс и начали совершенно произвольно метаться между петлями кишечника, желудком, печенью. А там ведь и аорта рядом. Начни автор сейчас в подробности топографической анатомии и оперативной хирургии входить — не всем читателям понравится.
Но раз жива — обязательно выкарабкается. Фёст прижался губами к щеке любимой.
— Ты держись, держись, сейчас всё пройдёт… Сейчас, сейчас…
