«Молодец, Сергей, круто завернул, — подумал Фёст, — не зря я ему книжки давал читать и фильмы показывал».
— Приходилось, — буркнул Хворостов. С одной стороны, чужой полковник на генеральской должности ему попросту нагрубил, а с другой — привыкать ли? И в армии начальники хоть на ступеньку выше хамили без стеснения, а сейчас любая сволочь с деньгами, нанимая, считает себя вправе на «ты» и матерно разговаривать, годясь в сыновья по возрасту. А куда деваться? На полковничью пенсию не сильно разгуляешься. Отчего так странно всё складывается? В Афгане не боялся, просыпаясь, в каждый из начинающихся дней помереть, со славой или как придётся, а потом…
Уж правда, лучше вторую жизнь начать по принципам тридцатипятилетнего «царского полковника». У них там, по слухам, даже дуэли разрешены и платят офицеру больше, чем адвокату!
— Таким образом, довожу до вас своё решение, — Тарханов выглянул в окно кунга. Впереди, слева и справа сияли цепочки огней МКАДа. Как шутил Фёст — «фронтир», граница цивилизованного мира. Время ещё было. Минут десять. — Воевать со «всей Москвой» (тут Тарханов слегка усмехнулся, и в его мире, и в этом данная формулировка воспринималась не иначе, как с иронией) и руководящими органами государства мы, естественно, не можем. Бессмысленно и опасно устраивать силовой разгон стотысячной демонстрации или шествия. Многие пробовали, до сих пор выходило только хуже. Примерно с дня Кровавого воскресенья.
Но тут у нас присутствуют два доктора медицины, они подтвердят — не нужно убивать всего мамонта или бронтозавра, достаточно пулей или ядом поразить его мозжечок. Поэтому мы сегодня оставшиеся до рассвета… — он посмотрел на часы, — двести пять минут, а до начала общего рабочего дня — целых четыреста пятьдесят, посвятим именно рассечению только что увиденных вами «нервных связей». Сначала пополам, потом под корень.
— Простите, господин полковник, — произнёс Фёст, один из тех «двух докторов», на которых ссылался Сергей, — кое-кто даже с поражённым мозжечком умеет очень сильно хлестать лишённым центрального управления хвостом…
— К этому я и подвожу, — ответил Тарханов. — Поэтому мы вначале всей своей ударной силой атакуем единственно известный нам вражеский «тет-де-пон». Уничтожаем его в дым, как клопиное гнездо паяльной лампой, а потом начнём по Москве до утра гулять повзводно. Эти самые нервные связи резать в прямом и переносном смысле. Обезвреживать связных, координаторов,
