— Вот вы гляньте на них, — сказал Орлов. А вокруг спали — чуть светил ночник.
Орлов сказал все, что думал. Он сказал, что врач даже представить себе не может, насколько он, врач, ниже этой старухи с перепутавшимися мозгами и как много старуха значила.
— …Вы гляньте на них, — и Орлов еще раз показал на спящих. Он сказал, что это несчастные. Просто несчастные. И не нужно говорить им: будьте бодрыми и мужественными. Не нужно говорить, потому что они не способны это понять и даже услышать. Они не слышат барабанов, пойте им тихо… Орлов так и сказал, он резко взмахивал рукой.
— Успокойся, голубчик. Успокойся. Ночь, и уснуть тебе надо. — Врач жестко перехватил расходившуюся руку и тронул пульс.
Он вызвал сестру, и она сделала Орлову укол. Орлов успокаивался. Орлов уже тише говорил — он сказал, что, если б ему еще один день — хотя бы еще один день — побыть возле этой старой тетки, он бы на другой день стал поправляться. Все родственники, вместе взятые, не стоят этой плаксивой и доброй старухи: она знала свое дело. Он бы, может, на другой же день стал и бодрым, и мужественным, и каким там еще… Орлов говорил, но говорил совсем тихо. Слышно его не было.
Теперь все они спали. А врач присел и делил спички, чтоб иметь их вперед — часть себе, часть Орлову. Прежде чем уйти, врач оглядел больных.
* * *
Врач подумал о том, какое необычное влияние оказала на больных случайным образом оказавшаяся здесь старуха. Влияние было положительным, тут и сомнений не было. Петю-солдата уже демонстрировали приезжавшим издалека врачам, и главврач во всеуслышанье заявил, что психика больного наконец-то стронулась с нуля. Главврач был тогда в светло-сером костюме, он широко улыбался и жестикулировал. Он говорил очень убедительно. О старухе он попросту ничего не знал.
Врач держал в руке коробок спичек и стоял возле койки Пети-солдата. Бывший солдат спал. Они все спали. Врач опять подумал об этой старухе. Ну да, доброта сильнее лекарства. Старая как мир истина. Неужели же это выдавать за открытие?.. Врач стоял, негромко встряхивал спичечным коробком и знал, что истина сейчас рядом. Истина не была сложной.
Врач поправил одеяло, которым был укрыт Петя, и вышел. Было четыре часа ночи. Четыре часа оставалось до конца дежурства.
* * *
Три дня их забавлял молодой физик. У него было какое-то необычное искривление позвоночника. Он был ходячим. А на ночь ему ставили раскладушку меж Орловым и Щербиной.
— Я-то здесь человек случайный, — с самого начала заявил физик.
