За столиком уже сидел завхоз Теодорих Второй. Укоризненно смотрел на Игорька и грустно качал головой. Сделалось тихо, словно музыка больше не звучала, а многоголосая тусовка враз онемела.
— Ну что же вы наделали? — печально спросил завхоз. — У меня из-за вас возникли большие неприятности. Я ведь предупреждал. Я чувствовал, что добром дело не кончится.
Завхоз глянул на Хомоеда. Тот смотрел в сторону с нарочитым безразличием.
— Вы уже видели его? — спросил Игорька завзох.
— Кого?
— Его, того, чьё тело вы сейчас носите. У кого вы это тело украли.
— Ничего я не крал. Достали вы меня с этим телом.
— И ничего не достали. На меня из-за вас каждую микросекунду капает огромная неустойка. Растёт ком обид. А вы, как я понимаю, тело присвоили навсегда.
— Практически навсегда, — подтвердил Хомоед и продемонстрировал Теодориху всё тот же блокнотный листочек.
— Так я и думал. Всё из-за вас, — укорил завхоз.
— Служба, — небрежно пожал плечами Весёлый Джафар.
— Ну конечно, что же ещё? А вам, молодой человек, ведь говорили, объясняли…
— Ничего мне не говорили. Я специально спрашивал насчёт души.
— Так и что? Никакой такой особой души нет, чтобы по своей воле себя бессмертить, — ответил Теодорих. — Душа — сущность не абсолютная и должна знать своё место.
— Ничего не знаю. Души своей в глаза не видел и ничего вам обоим не должен.
— Само собой, — поддакнул Хомоед.
— Ну вот. Так что вам от меня ещё надо?
— Я вам объясняю ситуацию, — ответил завхоз. — Вы здесь гуляете, веселитесь, а у меня проблемы. И не только у меня. Ваше тело человек выбрал из нескольких миллионов предложенных. В этом теле музыкальные способности, человек хотел стать великим музыкантом. Где теперь я найду такое? Все тела со способностями расписаны на три поколения вперед. Под ваше тело уже и родители подобраны. Свинья вы после всего этого, вот что я вам скажу!
— Какое мне дело до его способностей? Пускай будет престидижитатором. Или менеджером по продажам каких-нибудь шампуней, — угрюмо ответил Игорёк.
— Он за тело великого музыканта очень хлопотал, в самых разных инстанциях. Как он нам надоел, вы бы только знали, Игорь Святополкович.
— А зачем оно ему надо быть великим музыкантом?
— Нехорошо завидовать, — ушёл от ответа завхоз, в компетенцию которого не входило знать причины людских желаний.
— Да чтобы фотографироваться в компаниях сильных мира сего: президентов всяких, миллиардеров, королев… — ответил за Теодориха Хомоед.
— А вам, комиссар, должно быть стыдно, — перебил его завхоз.
