— Странно, чего это она здесь делает, я же ее только что в унитаз спустил, — и нагло протяжно заржал, приговаривая что-то про «ну у вас городских и системы». Наконец он ушел.
— Долго же он срал, этот твой арийский мужичишка, — сказал Жира.
— Он был карел.
— А нужник с площади они, похоже, вместе с мужиком сюда привезли.
Под боком у стадиона расположилась игровая площадка, а за ней широкая зеленая полоса газона, переходящая далее в крутой склон, ведущий к школе. Склон беспорядочно зарос розовыми кустами. Хеннинен направился к газону, чтобы стереть вонючую грязь со своей обуви, Жира и Маршал последовали за ним. Трава на газоне местами совершенно высохла, и бледные проплешины выглядели теперь, как симптомы какой-то тяжелой болезни. Между сухих стеблей копошились красные отряды божьих коровок, чуть дальше, расстелив на траве старое одеяло, сидели и пили сидр молодые девчонки.
— Ужас! — сказал Жира. — Сплошная молодежь!
Девчонки громко захихикали, наблюдая за попытками Хеннинена очиститься от дерьма. Он волочил ногу по газону, словно ее раздробили на сотню осколков, а к пятке привязали свинцовый шар. Но вскоре он начал сдаваться.
— Пора признать свое поражение, — сказал он. — Похоже, что этот кусок дерьма оказался мне не по плечу, то есть не по ноге. Блин, это были мои единственные туфли.
Сели на газон, достали коробку с пиццей, открыли банки с сидром и начали заседание. Поглотив три четверти пиццы, пришли к заключению, что потребление пищи в непосредственной близости от загаженной собачьим дерьмом туфли — занятие пренеприятное. Последнюю четверть пиццы решили не есть. В дальнейшем единогласно постановили, что для всех будет лучше, если Хеннинен избавится от испачканной туфли, потому что она воняет.
Затем на некоторое время появились определенные разногласия по поводу того, стоит ли Хеннинену столь же безоговорочно выбрасывать вторую туфлю, которая, к слову сказать, тоже не отличалось идеальной чистотой, но была, по крайней мере, свободна о дерьма. Хеннинен еще раз попросил учесть тот факт, что это единственная пара обуви в его гардеробе, и тут же, не переводя дыхания, напомнил о своей временной некредитоспособности. Маршал преддожил искать для непредвиденных проблем непредвиденные решения и вызвался принести из дома пару видавших виды кроссовок — у них с Хенниненом был один и тот же размер ноги. На что Хеннинен, взбодрившись оттого, что наконец-то обрел отдушину в море безысходности, удовлетворенно заявил, что не намерен принимать невиданные предложения от таких завидных идиотов. В ответ Маршал пробурчал, что, видимо, та биомасса, в которую наступил Хеннинен, ударила теперь ему в голову и все там окончательно спутала. После чего уставший от одного вида этой перебранки Жира предложил достать туфли где-нибудь в другом месте, что было тут же одобрено всеми сторонами.
