Кошки каким-то образом выжили, похоже, что все это время они понемногу щипали свою хозяйку. Нельзя сказать, чтобы все это было приятно слушать, честно говоря, это вызвало даже некоторую слабость в членах, так что пришлось схватиться за поручень, если не от глубокого потрясения, то, по крайней мере, от чувства искреннего сопереживания. Откуда-то, словно сквозь толщу ватного одеяла, в сознание по-прежнему проникало настойчивое бормотание этого мужика по имени Яри, который говорил что-то про растения и заботу, но сил, чтобы слушать и понимать, уже не было. Несмотря на это, основная мысль оставалась абсолютно ясной: кто-то умер, кого-то больше нет, и хотя в голове мелькнула мысль, что они с Габриэлой не были особенно близкими друзьями, однако стоит признать, что даже просто знакомые люди умирают вокруг нас далеко не каждый день. Было во всем этом и еще одно потрясение, которое в общей сложности сводилось к тому, что общее состояние нестояния и последовавшаая за ним речевая импотенция вызвали чувства не менее отвратительные, чем сообщение о смерти. И только когда чувство нахлынувшей социальной нестабильности постепенно прошло, а вместе с ним сгладилась и боль утраты, когда вновь вернулась способность реально оценивать окружающий мир, только тогда стало вдруг со всей очевидностью ясно, что все Яри, Ари и Кари куда-то исчезли.
— Ну вот и повеселились, — сказал кто-то там, в комнате.
Маршал стал спускаться вниз по лестнице. На каждой второй ступеньке приходилось останавливаться: после посещения верхней площадки в голове образовалось какое-то трагическое напряжение, и казалось, что только игра, только наивная выдумка, позволит выстоять посреди этой вселенской несостоятельности и неспособности. И снова пришлось остановиться, и торжественно потрясти совершенно пустой головой, а потом, оправившись от этого движения, опять задуматься, какого лешего он застрял на этих оперных подмостках, и казалось, что если этот театральный спуск по лестнице продлится еще хотя бы минуту, то он вытянет вперед руку и благим матом затянет арию. Поэтому пришлось ускорить шаг и поскорее покинуть эти проклятые ступени.
Хеннинен и Жира сидели все в том же положении, словно время над ними было не властно.
— Ну? — просил Хеннинен.
И Жира тут же добавил:
— Ну?
— Ну, в общем, она померла, — сказал Маршал, сел за стол напротив Жиры и попытался зажечь сигарету. Это заняло некоторое время, чем привлекло к себе особое внимание.
