– Пойдем посмотрим загон для львов, – сказала Делла. – Это Райзнер придумал. Он помешался на львах. Ты удивишься, узнав, как много людей приходят посмотреть на них.
Мы стояли рядом, держась за руки, и смотрели в глубокую яму, окруженную стальным ограждением, – там на солнышке нежились шесть взрослых львов.
– Я тоже люблю на них смотреть, – сказал я. – Есть во львах что-то такое…
– Райзнер сам их кормит. Он проводит с ними все свободное время. – Делла отвернулась. – Нам пора идти. Еще многое надо посмотреть.
Шагая дальше по широкой дорожке, мы миновали ресторан на открытом воздухе со стеклянной танцплощадкой. К нам кинулся толстый итальянец средних лет в безупречно пошитой визитке и с гарденией в петлице.
– Джонни, это Луис, который приглядывает за нашими тремя ресторанами, – сказала Делла, когда он поклонился, чтобы поцеловать ей руку. – Как дела, Луис? Познакомьтесь с Джонни Риккой.
Итальянец окинул меня быстрым оценивающим взглядом, поклонился и пожал мне руку.
– Я слышал о вас, мистер Рикка, – сказал он. – В Лос-Анджелесе все в порядке?
– Конечно, – ответил я. – Но нам до вас далеко.
Он, кажется, был доволен.
– А мистер Вертхэм? У него все в порядке? – спросил он, поворачиваясь к Делле.
– Все отлично. Счастливчик – сейчас он едет в Париж.
– В Париж? – Луис приподнял плечи. – Ну, в Париже тоже ничего подобного нет. Вы будете завтракать в ресторане?
– Думаю, да.
– Я приготовлю кое-что особое для вас и мистера Рикки.
– Отлично, – сказал я.
– Скоро увидимся, Луис, – попрощалась Делла и пошла дальше.
– Ты хочешь сказать, что мы все время будем есть в этом ресторане? – спросил я, как только мы отошли подальше.
– Или в двух других. Почему бы нет? Они все принадлежат Полу, и, пока здесь не узнали, что он умер, и мне тоже.
– Да-а, – произнес я, чувствуя себя так, словно внезапно налетел на кирпичную стену. – Об этом я как-то позабыл.
Делла кинула на меня острый взгляд и пожала плечами. Мы молча шагали к казино. На широкой веранде находились какие-то мужчины и женщины. Кажется, они спали, добирая то, что им не удалось получить ночью. Некоторые женщины были достаточно красивы, чтобы украсить обложку какого-нибудь модного журнала. Я глазел на них разинув рот, пока Делла не сказала:
– Что ты ведешь себя как полоумный?
Я ухмыльнулся:
– Прости, это место меня таким делает.
Тут я заметил «бьюик» с откидным верхом, стоящий у входа в казино.
– Какая машина! – сказал я.
Это была блестящая черная штучка, с внутренней обивкой из красной кожи, с встроенными фарами и противотуманными фонарями.
