Все в нем кричало о больших деньгах – одежда, белье, золотые украшения были самыми дорогими, какие только можно представить. На мизинце у него сидело кольцо с бриллиантом величиной с голубиное яйцо.
Он беззвучно прошел по паркетному полу. В правой руке толстяк держал букет кроваво-красных гвоздик, аккуратно упакованных в бумагу.
Встав в изножье кровати, он посмотрел на меня. Рискин отошел в сторону, сохраняя на лице любезное выражение.
– Привет, Джонни, – сказал толстяк. У него был тихий, сладкий голос, словно горло его было обильно смазано жиром.
Я ничего не ответил. Не мог. Меня словно сунули в какой-то кошмар.
– Он хорошо выглядит, правда, – продолжал толстяк, улыбаясь Рискину. – Господи, Джонни, как ты меня напугал. Я тебя искал повсюду. Как ты себя чувствуешь?
– Я вас не знаю, – сказал я ему хрипло. – Убирайтесь!
– Не волнуйтесь, мальчик, – ласково сказал Рискин. – Позвольте ему поговорить с вами. Вы ведь хотите поправиться, правда? Нам всем надо, чтобы голова у вас заработала снова.
– Говорю вам, я его не знаю!
Толстяк положил гвоздики на столик у кровати.
– Ты сильно стукнулся головой, Джонни, – сказал он. – Доктор считает, что я могу тебе помочь. Вот как.
Я его боялся. Он улыбался, но его взгляд говорил мне – он опасен, как гремучая змея.
– Я не хочу с вами разговаривать.
Толстяк запыхтел, и его бриллиант засиял в лучах солнца, падавших в открытое окно.
– Ну, давай, Джонни, все выясним, – сказал он. – Подумай о Джинни. Ты не забыл Джинни? Представь, каково ей. Она тоже хочет повидать тебя, Джонни.
Когда это кончится? Я обнаружил, что опять комкаю простыню.
– Не знаю, о чем вы говорите! Я не хочу вас видеть. Убирайтесь!
– Ты что, не помнишь Джинни – девушку, на которой ты собрался жениться? – Он оглянулся на Рискина и пожал своими толстыми плечами. – Не могу поверить. Хочешь ее увидеть? Хочешь?
Я лежал, молча глядя на него, а в голове у меня дул холодный ветер.
– Ну, поговорите тут вдвоем, – сказал Рискин. – А мне надо идти. Не волнуйтесь, мальчик. Все наладится, надо только потерпеть.
Я хотел сказать ему, чтобы он остался. Хотел попросить его забрать с собой этого ужасного толстяка, но не смог издать ни звука. Рискин ушел, почесывая ухо и качая головой.
После того как он вышел, повисло долгое молчание. Толстяк тихонько пыхтел, на лице его оставалась приклеенная улыбка, а змеиные глаза наблюдали за мной.
– И вы уходите, – сказал я.
Но он взял стул и сел.
– Знаешь, как этого парня называют? – спросил толстяк. – Его зовут Лис Рискин. Он залез тебе в душу, правда? Со своими «мальчик, то… мальчик, се…». Думаешь, он помочь тебе хочет? Все, что ему надо, – это вытащить у тебя признание, а когда он добьется этого, размягчив тебя, тут же повесит на тебя убийство и позаботится, чтобы ты не оправдался.
