Я все еще размышлял над этим, когда Брант через дверь крикнул, что пора идти на ринг.
Генри помог мне одеться в ало-синий халат, который прислал Петелли. Это была дорогая тряпка, на спине большими белыми буквами вышито: «Джонни Фаррар». Раньше я гордился бы таким халатом, но сейчас мне стало нехорошо.
Когда я появился на верху прохода, ведущего к арене, Майами Кида встречали звуком фанфар. Толпа горячо приветствовала его, и, когда он перепрыгнул через канаты на ринг, публика взвыла от восторга.
Ко мне подошел взмокший и взвинченный Брант.
– Ну, идем, – сказал он. – Сначала ты, потом все остальные.
Остальные состояли из Бранта, Уоллера, Пепи и Бенно. Я зашагал вниз, к арене. Проход был длинный, и зрители, встав, приветствовали меня криками. Я мрачно подумал – какие звуки они будут издавать, когда я пойду назад?
Я подошел к рингу, поднырнул под веревки и прошел в свой угол. Наряженный в желтый халат Кид кривлялся в своем углу, то притворяясь, что у него кривые ноги, то раздавая своим секундантам шутливые удары. Толпе его забавы нравились больше, чем секундантам.
Я сел, и Генри начал надевать мне напульсники. Ко мне подошел толстый менеджер Кида, он встал рядом, наблюдая за мной и попыхивая мне в лицо алкогольными и табачными парами. Именно из-за его вонючего дыхания я отвернулся и посмотрел на толпу у ринга – тогда-то я и увидел ее.
Лысый коротышка в немного великоватом белом костюме что-то орал в мегафон, но я его не слышал. Даже когда он представил меня, Уоллеру пришлось меня пихнуть, чтобы я встал и поклонился в ответ на вопли толпы.
Я не мог отвести глаз от женщины, которая сидела совсем рядом с моим местом – если бы мы оба протянули руки, то смогли бы коснуться друг друга пальцами. Даже когда я махал толпе, то продолжал смотреть на нее. А там было на что посмотреть.
Я повидал немало ярких женщин и в кино, и в жизни, но такой красоты не видел. У нее были угольно-черные блестящие волосы, разделенные на пробор, который, казалось, прочерчен резцом по мрамору при помощи линейки. Большие, черные, блестящие глаза, кожа как алебастр и широкий алый рот усиливали впечатление.
В отличие от других женщин в зале она была не в вечернем платье, а в полотняном костюме яблочно-зеленого цвета, в белой шелковой блузке и без шляпки. Плечи – широкие, а рост, судя по ее длинным, стройным ногам, – выше среднего. Под дорогим, отлично сшитым, красивым костюмом угадывалось тело, при мысли о котором Петелли и все остальные просто вылетели у меня из головы.
