В 1874 году в г. Тамбове было издано переводное сочинение «Святого отца нашего Максима Исповедника «Слово подвижническое в вопросах и ответах». «Сижу над Максимом Исповедником, — сообщает епископ Феофан в одном из писем. — Великий он созерцатель! И не всегда досягаешь до его высоты и проникаешь его глубины. И речь у него всегда полная и многообъятная. А иной раз сжата. Общение со Христом Господом широко у него излагается» [140, с. 142–143]. Одновременно был составлен сборник «Псалтирь, или Богомысленные размышления святого отца нашего Ефрема Сирина».
Еще 5 сентября 1873 года епископ Феофан писал протоиерею В. П. Нечаеву: «По поводу вашего вопроса о темноте многого читаемого в церкви пришло мне на мысль выбрать из святого Ефрема Сирина псалтирь. Нашлось 150 статей — больше молитвенных, несколько нравоучительных и догматических… хорошо читается, иногда и очи ума продирает. Какой это был вопиющий святой отец! Настоящий христианский Давид» [164, с. 114]. В другом письме — иноку Афонского монастыря — владыка сообщал, что «лучшего дара Афон не может доставить всем своим читателям. Никто так не умеет расшевелить заснувшую душу, как святой Ефрем. Но сочинения его кто имеет? — Вот этот маленький сборничек послужит вместо всего этого» [132, с. 82].
К переводным сочинениям этих лет относится напечатанное во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1874 год (№ 9–10) «Слово Феолипта, митрополита Филадельфийского», в котором выясняется сокровенное во Христе делание и показывается вкратце, в чем состоит главное дело монашеского чина.
В различных журналах этих лет помещается целый ряд статей: «По поводу издания священных книг Ветхого Завета в русском переводе» [69]; «Библия по переводу Семидесяти толковников есть законная Библия» [70,71]; «Какого текста Ветхозаветных Писаний надо держаться» [72]; «О мере православного употребления нынешнего текста по указанию церковной практики» [73].
В этих статьях епископ Феофан выступал против того исключительного значения, которое придавали в те годы опубликованному по благословению Святейшего Синода еврейскому, масоретскому тексту по сравнению с традиционным греческим переводом Семидесяти толковников. Святитель настойчиво проводит мысль о том, что, согласно многовековой практике православной ГрекоВосточной Церкви, нужно отдавать решительное предпочтение переводу Семидесяти перед масоретским текстом и смотреть на последний как на временное и скоропреходящее явление в церковной жизни нашего Отечества.
