Ком крэка размером с «Ритц» | страница 10



В этот раз Тембе впустила девушка. Она была в махровом халате – таком же, как у иранца. Зачесанные назад мышино-блондинистые волосы указывали на недавний душ, указывали на секс.

Как у иранца еще вставал? Тембе не сомневался, что иранцу иногда хотелось. Тембе и самому хотелось время от времени. Хотелось до жути. Но стояка практически не было – как мороженое, тающее задолго до того, как его оближут. И не то чтобы Тембе не пытался, несмотря на то, как плотно он сидел. Если он курил на Леопольд-роуд, то подкатывал к Бренде – а она отталкивала его с ленивым презрением. А если сбрасывал товар шалавам из борделя на Шестой авеню (которых по-прежнему обслуживал втайне от Дэнни) или даже шмарам рангом повыше, работавшим в «Лирмонте», то или они сами спрашивали, или он предлагал перепихнуться в качестве оплаты.

Причем ноги они были готовы раздвинуть практически за просто так. Одна шалава из «Лирмонта» – которая, как достоверно знал Тембе, регулярно имела по три сотни с клиента – давала всего за один камешек. Она сбрасывала юбку так же невозмутимо, как любая другая женщина сняла бы, к примеру, пальто, а презерватив из ящика кухонного стола достала так, словно это была вилка или ложка.

Обычно к тому моменту, когда они вместе раскуривались, позыв у Тембе уже почти проходил. Почти доходил до такого предела, когда оставалась только похоть, сама служившая уже мрачным удовлетворением. Он пытался протиснуть свой член в резиновое колечко, но тот уже съеживался. Тогда он просто велел ей скинуть трусики. Встать одной ногой в туфле на шпильке на табуретку. И дрючил ее, а она царапала его вялый член красными ногтями.

Тембе старался не думать об этом, пока девушка иранца бродила по спальне, подбирая кружевной лифчик с батареи, а джинсы с оставшимися внутри трусиками с пола. Иранец курил хмурый с изрядно уже запачканного куска фольги. Тембе смотрел на бурлящую, черную, как смола, «дурь», капающую с фильтра. Девушка проскользнула между Тембе и дверным косяком. «Месяц назад не смогла бы, сто пудов», подумал Тембе. Настолько плотно сидит. Обеспеченные белые девушки и так ничего не едят, а когда они на камнях и гере, то едят еще меньше. Несмотря на всю ее костлявость и на пластмассовые черты лица, как у марионеток Джерри Андерсена, Тембе все равно хотел ее поиметь.

Иранец закончил догоняться, замахал зажигалкой и сказал: «Давайте пройдем в другую комнату». А Тембе ответил: «Ништяк», – радуясь, что можно наконец убраться из этой комнаты с ее бесполезным запахом чужого секса. Иранец сдвинулся на кровати, подтянул колени, и на секунду Тембе увидел его коричневый член, касавшийся простыни – и то ли лужицу тени, то ли пятно.