Сам по себе режим был никуда не годным. Вы знаете, что когда-то попасть в одиночку считалось большим наказанием и люди старались всячески попасть в общую камеру, так как там веселее и режим помягче. Здесь мы имели обратное явление, когда в изоляторах были форменные драки заключенных за одиночки, заключенные писали бесконечные заявления и отсюда предлагали начальнику тюрьмы, чтобы предоставить такую-то одиночку такому-то, а когда такого-то отправят, дать одиночку такому-то. Наконец, в изоляторах был всякий спортивный инвентарь, волейбол, крокет; так были свои огороды, садики, в камерах можно было держать все что хочешь: грифельный прибор, столовый нож, вилки. Когда я посмотрел продовольственный рацион заключенных, то я должен сказать, что нечего удивляться тому, что Смирнов (я знаю его с 1922-1923 г. по Сибири, он был тогда туберкулезным), когда его привели из политизолятора, то это был мужчина - кровь с молоком. Евдокимов - этот пьянчуга, который вообще всегда ходил с испитым лицом, представлял собой образец мужчины: краснорожий, выглядел он прекрасно, пить водки ему там не давали и он подлечился. Недаром на процессе иностранцы так удивлялись здоровому виду заключенных.
Заключенные имели все возможности для к.-р. работы в тюрьме и руководства из тюрьмы контрреволюционной организацией на воле.
Какие это возможности? Во-первых - прогулка. Она строилась так: заключенные собирались чуть ли не по секторам, во всяком случае, они могли обсуждать любые вопросы. Во-вторых, они имели возможность получать почти неограниченное количество книг. Книги либо привозились заключенными с собой, либо пересылались родственниками. Что составляет книга для заключенного, вы сами прекрасно знаете. Книга - это все. При помощи книги можно ловко переписываться. А, так сказать, для души в распоряжении заключенных была тюремная библиотека. Многим из арестованных, особенно более видным, разрешали переписку непосредственно, помимо тюремной администрации, без просмотра. Наконец, так как была возможность привезти туда чемоданы ит. д.; они все обзаводились большим количеством всяких хозяйственных принадлежностей, и родственники могли приезжать за этими чемоданами. У них были все возможности для к.-р. работы. Конечно, не такие, чтобы они могли открыто действовать, но это не требовало большого труда. Надо было обладать некоторыми элементарными качествами конспиратора, чтобы все это проделать.
Имеет ли это, товарищи, отношение к конституции? Я не знаю, какая конституция с точки зрения существовавшего до последнего времени тюремного режима лучше - старая или новая? Думаю, что старая. Мы же хотим превратить наши тюрьмы в тюрьмы настоящие. Они должны быть настоящими тюрьмами, а не домами отдыха, чтобы люди, сидящие в них, чувствовали, что они отбывают наказание.
