Тиббз начал протягивать руку, но вовремя опомнился, к огромному облегчению Сэма. Сделал вид, будто перекладывает пиджак с одной руки на другую.
— Не надо благодарить, мистер Вуд. Вы действовали правильно.
Вообще-то Сэму было стыдно, что он так испугался протянутой руки Тиббза. Но ведь при Пите это выглядело бы совсем плохо. Тиббз его выручил, и Сэм ему был за это очень благодарен. Он двинулся к машине, чтобы отправиться выполнять свою неприятную миссию.
Тиббз зашагал по коридору к кабинету Гиллеспи.
— Мистер Вуд передал мне, что вы хотите меня видеть.
Гиллеспи указал ему на стул у стены.
— Я поручил ребятам принести тебе поесть. Подожди у меня. Они сегодня отличились, поймали убийцу.
— Он признался? — сухо поинтересовался Тиббз.
— Кому оно нужно, его признание? — усмехнулся Гиллеспи. — Я просмотрел его бумаги. Парню всего девятнадцать, и уже два привода. Один за мелкую кражу, другой за приставание к девушке. Есть у нас такая, Долорес Парди. А теперь вот попался с бумажником Мантоли.
— Для начала неплохо, — согласился Тиббз.
— Вот сейчас и увидишь, какое это начало. — Гиллеспи взял микрофон внутренней связи и приказал привести Оберста. Затем взглянул на Тиббза: — Вирджил, ты слышал такое выражение «белые голодранцы»?
— Да.
Из коридора послышались шаги, затем плотный коренастый полицейский завел в кабинет юнца в наручниках. Парень был низкорослый, худой, в синих брюках. Щурясь, как от яркого света, он постоянно поглядывал на свои руки. Арестованного покачивало — казалось, ему с трудом удавалось удерживать равновесие.
— Садись! — рявкнул Гиллеспи.
Харви Оберст повиновался, плюхнувшись на стул. Раздался глухой стук — это его тощий зад соприкоснулся с жестким сиденьем, но парню все было безразлично. Он вытянул руки на коленях и склонил голову набок, видимо, решив, что теперь нет смысла держать ее прямо.
Гиллеспи ждал, когда арестованный окончательно испугается. Однако Оберст никак не реагировал.
Гиллеспи посмотрел на коренастого полицейского:
— Давай.
Тот достал из кармана форменной рубашки бумажник с изящным тиснением. Гиллеспи принялся внимательно изучать его снаружи и внутри. Особенно его интересовали находящиеся там визитные карточки.
— Можешь освободить ему руки! — бросил он.
Освободившись от наручников, Харви принялся молча тереть запястья.
— Зачем ты это сделал? — строго спросил Гиллеспи.
Оберст набрал в легкие воздух и приподнял голову.
— А чего, бумажник лежал там, прямо на виду. Я его сразу увидел. С деньгами. Я посмотрел, этот лежит мертвый. Зачем ему деньги? А бумажник валяется рядом. Не я, так кто-нибудь другой взял бы обязательно. А мне деньги сейчас очень нужны. Вот я и взял. — Он замолчал, а затем сконфуженно добавил: — Все.
