— В скалах трудно что-нибудь разобрать, — прогундосил кто-то в ответ.
— Странно. Их ведь трое, неужто никто не оставил следов?
— Может, они прошли стороной?
— Возможно. Однако надо посмотреть внимательно, не упустить бы этого мерзавца — сына Сэнгэ и наших послушников, что сбежали с ним.
— Вот какие-то следы… Но это, по-моему, шабина́ры,[36] те, что приходят сюда за дровами.
— Тогда поехали снова к кумирне — поищем по другую сторону перевала. И местных жителей порасспросим.
Цокот копыт замер вдали. Буян облегченно вздохнул. «Значит, они думают, что нас трое. А нас — четверо. А завтра будет тридцать, сорок — вот когда придется им побегать!»
Буян засмеялся от радости. Потом он разбудил Тогмида:
— Ну как, полегчало?
Тогмид кивнул:
— Немного.
— А знаешь, пока ты спал, сюда приезжал лекарь Дашдамба!
— Правда?!
— Да ты не волнуйся! Он нас не нашел! Пришлось ему повернуть назад. Скажи-ка лучше, сколько нас здесь?
— Четверо.
— А Дашдамба думает, только трое. Ошибается. Видно, еще не проснулся.
Ребята расхохотались. Им стало легко и весело — опасность миновала, они — на свободе. И только теперь они почувствовали, как проголодались. К счастью, у Ойдова за пазухой оказался кусок хлеба. Друзья разделили его на четыре части и с наслаждением съели. Незаметно за разговорами они пролежали в пещере до вечера. Перед заходом солнца поднялись в лес и просидели там до темноты. Потом стали спускаться в долину. Буян вывел товарищей на дорогу, ведущую в центр хошуна.
И чем дальше они удалялись от монастыря, чем ближе подходили к хошунному центру, тем радостнее становилось у них на душе. Они словно летели на крыльях. Только у Тогмида продолжали болеть ноги.
Рано утром друзья увидели прямо перед собой белые юрты. Над одной из них развевался большой красный флаг.
— Видите! — радостно воскликнул Буян. — Вон она — хошунная школа!
— Дошли! Ура! — закричали Дондок и Ойдов.
И даже Тогмид, несмотря на боль в опухших ногах, широко улыбнулся.
Учитель Оно́лт — пожилой человек с тронутыми сединой волосами — снял очки и внимательно оглядел стоящих перед ним ребят. Потом он заговорил ласково, мягко, не торопясь.
— Вы молодцы, вы хорошие, смелые ребята. Наша революционная партия и народная власть принесли монгольскому народу свободу и независимость, открыли детям бедняков путь к знаниям. Вы правильно сделали, что пришли сюда. Только здесь вы станете образованными людьми. А что может быть лучше этого?
Друзья слушали его затаив дыхание — в монастыре никто никогда не разговаривал с ними так ласково и уважительно. Их ждет новая, счастливая жизнь, в которой больше не будет ни побоев, ни унижений! Радостное волнение охватило ребят.
