Я помедлила, оглядывая тени, пока глаза привыкали к темноте. Уголком глаза я уловила, как что-то мелькнуло, и резко развернулась в ту сторону. Но это был лишь поздний косой луч солнца, отразившийся от грани стальной балки. Я остановилась и судорожно вдохнула.
Найти второй от двери генератор оказалось нетрудно: я крошечными шажками продвигалась вдоль стены, пока не уперлась бедром во что-то острое, потом продвинулась дальше, пока на наткнулась на что-то еще. От стены мне отходить не хотелось: в центре пола неясным пятном был виден Питер, и я могла нечаянно на него наступить.
Я нервничала сильнее, чем сама думала. Нащупав панель с рубильниками, я попыталась сообразить, который из них переключать. Чем дольше я стояла, тем сильнее дрожала, а Джен с Квентином там в коридоре одни и без оружия. Времени терять было нельзя. Я решилась щелкнуть самым большим рубильником, подождать тридцать секунд и вернуть его в исходное положение. В ушах стальным барабаном стучал пульс, но наконец его заглушил звук заработавшего генератора. Двигатель пару раз кашлянул, провернулся, и лампы снова загорелись. Мне моментально захотелось, чтобы было по-прежнему темно.
Питер лежал на спине. В нем с трудом можно было узнать того человека, каким мы его встретили по приезде: смерть сняла с него человеческую маскировку. Четырех футов ростом, с тонкими усиками насекомого и перьеобразными, пепельного цвета волосами, он лежал на одеяле из собственных серо-зеленых крыльев. Питер был из корнуэльских пикси — практически единственного племени пикси достаточно большого роста, чтобы на равных общаться с остальными фейри.
Что ж, больше ему ни с кем на равных не общаться, не спорить, считается ли клингонский языком, и не смущать посетителей-подменышей маскировкой, когда все остальные свою сняли. Уже начинает казаться, что это у «Эй-Эль-Эйч» пенсионный план такой — «вас найдут мертвым в подсобном помещении». Проколы на запястьях и горле рассеивали иллюзию, что Питер просто спит. Он не проснется уже никогда.
Встав на колени, я дотронулась до его горла и вздрогнула от того, что кожа оказалась теплой. На пальцах осталась кровь и тонкий слой пыльцы пикси. Это давало мне время смерти: умирая, пикси перестают выделять пыльцу, и мерцающий след, который они оставляют за собой в воздухе, быстро рассеивается. Он еще был жив, когда выключились лампы, иначе пыльца пикси уже улетучилась бы.
Свет удалось так легко включить обратно, что это не могло быть попыткой саботажа, но в том, что тот, кто убил Питера, заодно вырубил и свет, не было никакого смысла. Если бы не пришлось перезапускать генератор, то тело не нашли бы в течение многих часов, а то и дней, и убийца мог бы не спеша замести следы и скрыться… если только не рассчитывал специально, что отключение генераторов приведет нас к телу — то есть намеренно выводил меня или Джен сюда. Это могло быть ловушкой или извращенной демонстрацией. В любом случае, кто-то хотел, чтобы мы обнаружили труп.
