Здание было огромным, а ведь второе еще больше. И как нам здесь найти племянницу Сильвестра?
— Тоби…
— Тс-с-с. Прислушайся.
В центре помещения кто-то орал — звук был еле слышен сквозь лабиринт перегородок. Не считая гудения ламп, больше тишину этого большого и пустынного пространства ничто не нарушало.
— Там кто-то сильно сердится.
— Точно. Туда-то мы и пойдем.
— Думаешь, стоит?
— Может, и нет.
Я вошла в невысокий лабиринт. Перегородки состояли из неплотно соединенных пробковых плит. Если я здесь потеряюсь, то просто свалю их все, как домино, и найду выход.
Дорожка вывела на свободное пространство, к которому, по-видимому, стягивались все ходы этого лабиринта. Там стояли несколько человек, с явным интересом разглядывая что-то в одном из узких проходов. Все они были фейри, но человеческая маскировка покрывала мерцающим облаком только одного из них. Любопытно. Крики доносились из того прохода, куда все смотрели: голос был женский, но не женственный, и безостановочно ругался минимум на четырех языках. Для всех остальных это, похоже, служило послеобеденным развлечением.
— Сколько на текущий момент? — спросил один из них, высокий светловолосый мужчина, которому ничего не стоило бы украсить собой обложку «Еженедельника серфингиста». Хотя не так уж много на свете серфингистов с оранжево-красными глазами и заостренными ушами.
Женщина рядом с ним нахмурила брови и взглянула на планшет с зажатым в нем листом бумаги.
— Шесть, если считать клингонский. Он считается? — Волосы у нее были темные, с красными прядями, из-за чего она походила на жертву неудачного мелирования. Сочетание таких волос с фарфорово-бледной кожей выдавало в ней донья ши, а искусная нотка небрежности во внешности создавала впечатление, что это она носит весь мир, а не мир носит ее.
— Нет, — произнес второй мужчина. — Вымышленные не в счет. — Человеческая маскировка была именно на нем, и я, прищурившись, почти различила очертания его крыльев.
— Питер, это нечестно, — запротестовал первый. — Мы же разрешили эльфийский.
— Эльфийский — это действительно язык!
— Только для тех, кто живет в романах Толкиена, — сказала брюнетка и поправила очки. Я еще ни разу не видела донья ши в очках.
— Да ну вас, — возмутился Питер. — Колин, что скажешь?
Мужчина, стоявший возле кулера, поднял голову.
— Что?
Волосы у него были зеленые, лохматые, почти всю видимую поверхность кожи покрывали выполненные хной татуировки. На талии небрежно повязана тюленья шкура. Селки? Их редко встретишь так далеко от моря.
