Лопух из Нижней слободки. Часть 1 | страница 25
В этот день его никто не позвал. И в следующий… Ясно!
Треща запыхавшимся мотором, Алеша покатил в соседний городок, знаменитый научно-исследовательским институтом с заковыристым названием из десятка букв. Но эту дорогу сделал он зря! Ученый городок перевели на газ и паровое отопление… Модерн! Тут отгорели печи и отдымили трубы… Хоть плачь…
Что ж ты наделало, «Бюро добрых услуг»? Какому доброму делу сунуло палку в колеса, помешало! Несколько дней он без успеха стоял на рынке… Каюк!
Даже сбыть свой небывалый агрегат поникшему Алеше не удалось Тот самый тип в шляпе из «Бюро добрых услуг» сказал:
— Мы рассчитываемся только по безналичному… — И ядовито поинтересовался: — У вас открыт счет в банке, молодой человек?
Нёбо пересохло, трудно было ответить. А тип вдруг задушевно предложил:
— Может, к нам поступишь? Пригодишься. А? Ты, видно, головастый.
Мотороллер пришлось продать через комиссионку, заметно потеряв, конечно. До вечера он проходил по той улице, где зажгла свет в своих окнах городская библиотека. Может, Надя уже получила письмо от Анки? Нет, он знал бы об этом…
Почту в слободку возил на велосипеде прихрамывающий старик с утиным носом. Во время войны он, тогда человек уже хромой, но моложавый, развозил похоронки. Раз, в День Победы, мать вспомнила, как Верховой — это была его слободская кличка — привез похоронку о Петре… Брату бы сейчас все рассказать… Но его нет и не будет, а Верховой все еще крутил педали своего велосипеда. Короткая штука жизнь, одного велосипеда на нее хватает, хотя иной день, а то и час кажется таким длинным.
Алеша договорился, что кому б ни было первое письмо от Анки, Верховой покажет, даст списать обратный адрес. Это ж не военная тайна… Старик обещал… По-человечески.
И с Надей бы сейчас поговорить по-человечески. Пройти вместе до дому. Не так сиротливо…
В библиотеке Надя была обычно строгая. Когда возвращали книги, она перелистывала все страницы, выговаривала за подогнутые углы, за пометки на полях, даже если их делали не карандашом, а ногтем, а если кто портил или пачкал самую невидную книжицу, ставила отметку в формуляре, как в школьном дневнике, и хороших книг в такие руки не давала. Из-за этого с ней шумно скандалили…
Однажды какую-то книгу у Нади взял Ящик и принес назад завернутую в золотой лист станиоли, как шоколадную плитку.
— Ты хоть читал? — спросила Надя. — О чем она?
Ящик промолчал.
Надя смеялась, когда рассказывала, спрашивала, зачем он брал книгу, и Алеша смеялся тоже, будто не понимая: «Черт его знает!» — но сам-то знал, что это все просто. Надя давно нравилась Степану. На щеках Нади — веснушки, такие рыжие, такие яркие, что их хватало на весь год, они никогда не исчезали бесследно, но Ящик…
