— Рамзес не отказался! Вы лжете!
— Нет, моя нежная и красивая подруга, он готов отправиться в долгое путешествие в компании Менелая и попросил меня занять место Сети из уважения к памяти отца. Возвратившись домой, мой брат будет пользоваться всеми благами, положенными ему по рангу, будьте в этом уверены.
— А что он говорил… обо мне?
— Боюсь, что он позабыл вас, как и вашего сына, и только страсть к большим просторам живет в его душе.
— Возьмет ли он с собой Нефертари?
— Нет, он желает познать других женщин. Во всем, что касается удовольствий, мой брат ненасытен, не так ли?
Красавица Изэт, казалось, была растерянна. Шенар хотел взять ее за руку, но было еще рано. Поспешность могла привести к провалу. Сначала нужно было успокоить молодую женщину, а затем покорить ее мягкостью и уверенностью.
— Малыш Ка получит лучшее образование, — пообещал он, — и вам не нужно будет больше заботиться об этом. После погребения Сети мы вместе вернемся в Мемфис.
— Рамзес уже уехал?
— Конечно.
— Он разве не будет присутствовать на похоронах?
— Мне очень жаль, но это так; Менелай не желает больше задерживаться с отъездом. Забудьте о Рамзесе, Изэт, и приготовьтесь стать царицей.
Всю ночь Изэт не сомкнула глаз.
Шенар солгал. Никогда Рамзес не покинет Египет, чтобы в поездке за рубеж забыться. Если он будет отсутствовать на похоронах Сети, то не по своей воле.
Конечно, Рамзес был жесток по отношению к ней, но Изэт не предаст его, бросившись в объятия Шенара. У нее не было никакого желания быть царицей, и, кроме того, она ненавидела этого уверенного в победе честолюбца с лунообразным лицом и слащавыми словами!
Ее долгом было предупредить Рамзеса о заговоре против него и о намерениях старшего брата.
Изэт составила длинное письмо на папирусе, подробно рассказавшее о предложениях Шенара, и пригласила начальника царских гонцов, поручив ему отправить курьера в Мемфис.
— Это послание важное и срочное.
— Я займусь им лично, — уверил ее служитель.
Деятельность речного порта Фив, как и Мемфиса, на время траура была приостановлена. На причале, предназначенном для быстрых кораблей, направляющихся к северу, дремали моряки. Начальник царских гонцов подозвал одного из них.
— Поднять якорь, мы отплываем.
— Это невозможно.
— По какой причине?
— Требование верховного жреца Карнака.
— Я не был об этом предупрежден.
— Приказ только что вышел.
— И все равно я требую поднять якорь, я должен доставить послание в царский дворец Мемфиса.
