— Тогда у нас с вами есть кое-что общее.
— В самом деле?
Рэнсом взял стакан бурбона с подноса, поднесенного Макинтайром, и сделал изрядный глоток.
— Я тоже не выношу его, милорд. Всегда смотрит сверху вниз. И ухмыляется каждый раз, когда видит меня. И вообще, ведет себя так, словно оказывает нам всем услугу, женясь на моей племяннице. Боже, это просто выводит меня из себя! — Как будто для того, чтобы проиллюстрировать свои слова, Рэнсом опустил стакан на столик с такой силой, что стоявшие там чайные принадлежности задребезжали.
— Значит, мы оба согласны, что Рамсфорд негодяй, — заметил Кристиан, потянувшись за своим стаканом. — Но вряд ли это хорошо для вас, раз уж он скоро станет членом вашей семьи. Боюсь, ваши рождественские обеды теперь станут чертовски неприятными.
— Поэтому я здесь. Полагаю, вы сумеете стать тем человеком, который поможет мне избежать такого бедствия.
Кристиан надеялся, что не стал объектом еще одной матримониальной схемы. Немного поразмыслив, он проговорил:
— Хотя мне было бы приятно видеть, как рушатся планы Рамсфорда, я не вижу, каким образом смогу вам в этом помочь.
— Я надеюсь, что вы сможете отговорить мою племянницу от этого брака, — ответил гость.
Герцог уставился на него в изумлении:
— Но у меня нет никаких причин это делать. Если вы думаете, что я способен на это, то вы ошибаетесь. Я даже ни разу не встречал мисс Уитон. И к тому же…
— Я заплачу вам полмиллиона долларов.
Кристиан едва не выронил свой стакан.
Рэнсом был прекрасным психологом и всегда знал, когда нужно сделать собеседнику выгодное предложение. Кристиан же, отхлебнув виски, подсчитывал, сколько составит эта сумма в фунтах стерлингов. Сделав еще глоток, он проговорил:
— Ну разве я могу отказаться, когда ставки так высоки?..
— Сумма, которую я готов заплатить, демонстрирует, в каком отчаянии я нахожусь, милорд. Я сделал все возможное, но бесполезно. Аннабел ужасно упряма.
— Сколько ей лет?
— Двадцать пять.
— Вполне достаточно, чтобы по закону выйти замуж без вашего разрешения.
— Да, верно. Но по условиям завещания ее отца она не получит своих денег, пока ей не исполнится тридцать или пока она не выйдет замуж. Я являюсь одним из ее опекунов — вместе с ее приемным отцом Джорджем Чамли и еще одним юристом по имени Уильям Бентли. Двое из трех опекунов должны одобрить брак, так как ей нет еще тридцати. Бентли знает: ему лучше оставаться на стороне Аннабел, если он не хочет вылететь из конторы после того, как она выйдет замуж и получит право распоряжаться своими деньгами. А Чамли просто не в состоянии ей отказать. Он знает Аннабел с раннего детства, и он всегда потакал ей во всем — особенно после того, как женился на ее матери. Только я еще держусь. Я пытался убедить Аннабел продлить срок помолвки и хорошенько подумать. Но чем больше я говорю с ней, тем более упрямой она становится. Эта девушка может быть крайне неуступчивой.
