— Станцию Мост проехали… Приснится же такое… Мне твой Чаплин… мёртвый приснился, Марин! — на одном дыхании прокашлялась я.
— А кто дверь сломал? — снова зевнула Чаплина. — Чаплин и сломал. — Я проснулась окончательно. — Привидение его… В вагоне!!!
И тут сзади меня зажёгся свет. Обычный верхний свет, который мы по инструкции оставляем на ночь в вагоне. Я выглянула из купе, вагон просматривался насквозь, в проходе не было ни души…
Дыра в картонной двери зияла.
— Мой Чаплин? — понимающе спросила Чаплина.
Обычно, когда я говорю правду, мне не верят.
УТРО
Когда работаешь — время улетает.
Вместе с жизнью.
Поэтому я люблю работать.
Начальник нашего поезда Вепринцев был стар и испытывал нежность к вальсам атомного века. Поэтому каждое утро радио оглушительно разражалось «Рио-Ритой», а потом целый час играло: «На позицию девушка провожала бойца-а-а-а-а!..»
— Что мы знаем о привидениях? — посмотрела на меня Чаплина сразу после станции Дудка.
Я, молча, поводила глазами. Схватка ночью с призраком Чаплина не пошла мне на пользу.
— Ты меня пугаешь, Светка. — Марина красными от бессонницы глазами пыталась разглядеть в моём лице признаки рассудка. Наконец она улыбнулась, и я поняла, что дела мои не так уж плохи.
— Так ты говоришь… Чаплин вчера под поезд… упал? — быстро спросила Чаплина.
— Как мешок с … мом!
— С чем-чем? — засмеялась Чаплина.
— С дерьмом, Марин, — не стала отпираться я. — Может, ему голову колесом отрезало?
— Нет, — твёрдо сказала Марина. — Машинист остановился бы…
— А привидение?..
— Чьё? — Марина зевнула.
— Чаплина! Мужа твоего!
— Я с ним развелась! — пожала плечами Марина.
— А мне не сказала? — возмутилась я. — Я, как дура, думала, ты его жалеть будешь!
Мы посмотрели друг на друга долгими взглядами.
Чаплина молчала. Потом вздохнула, откинула чёлку со лба и улыбнулась.
— Не буду…
— Чего это?!
— Я замуж выхожу, — сказала Чаплина. — И ничего с этим не поделаешь.
— А Чаплин знает, что ты с ним развелась?
— Узнал наверное, — пожала плечами Мэрилин и больше ничего не сказала.
СВЯЗЬ СОБЫТИЙ
Тот рейс я помню очень хорошо, так ждала возвращения. Как назло, наш состав чуть не потерпел крушение на горе у города Николаева. Рельсы были блокированы грунтовым оползнем.
А на станции Мост снова вышли две пассажирки: одна уже знакомая — хрупкая с медными волосами особа моих лет и толстая незнакомка с глазами на мокром месте, она проплакала весь путь, вытирая красные на распаренном лице глаза.
Наши мамы вряд ли задумывались: сколько нам придётся плакать в этой жизни?..
