Чхеидзе и Глобу он нашел там, где и оставил. Они сообщили, что возле управления ничего не изменилось, патрулирование ведется в прежнем порядке.
Выждав, пока совсем стемнело, Калганов, Чхеидзе и Глоба, улучив минуту, когда патруль отошел, проникли в здание управления тем же путем, что и в прошлую ночь, через пролом на углу. Калганов надеялся, что на этот раз взрывчатку удастся использовать: наши батареи бьют по позициям врага в Пеште где-то не очень далеко, временами слышатся разрывы снарядов.
Оставив Глобу и Чхеидзе внизу у пролома, чтобы они вовремя могли предупредить об опасности, Калганов поднялся на второй этаж к железной двери. Он решил сам подорвать ее. Подрывному делу Калганов обучался еще осенью сорок первого года, когда готовился действовать под Москвой, во вражеском тылу.
Подвесив к дверному запору толовую шашку и запалив шнур, Калганов быстро спустился к матросам.
Гулко бухнуло наверху. Но, как назло, во время взрыва не раздалось ни пушечного выстрела, ни разрыва снаряда.
Как и опасался Калганов, взрыв привлек внимание патрульных, которые находились в эту минуту, видимо, поблизости. Матросы, затаившиеся вблизи пролома, слышали, как двое патрульных подбежали, остановились неподалеку, помолчали, очевидно прислушиваясь, потом встревоженно заговорили…
«Сунутся — придется обезвредить», — обеспокоенно подумал Калганов, хотя сталкиваться с противником сейчас никак не входило в его расчеты.
Патрульные поговорили еще и как будто успокоились. Вероятно, они посчитали, что где-то вблизи разорвался случайно залетевший снаряд. Вновь послышались их размеренные шаги, они удалялись…
Теперь наверх поднялись Калганов и Глоба, Чхеидзе остался внизу на посту.
Взрывчатка сделала свое дело: покореженный замок железной двери едва держался. Выломать его окончательно не составило труда. Легко открыли и вторую, оказавшуюся за железной, дверь. И вот наконец Калганов и Глоба вошли в секретное отделение. Посветив фонариком, увидели: окна закрыты плотными ставнями, по стенам высокие железные шкафы, между ними вделан в стену массивный сейф. Пока Глоба, взяв ломик, выламывал двери шкафов, Калганов пристраивал толовые шашки к сейфу. Он делал это аккуратно, стараясь не повторить ошибки, которую совершил, когда ему впервые пришлось подрывать сейф, — осенью в белградской крепости Калемегдан, где помещался немецкий штаб морских сил на Дунае и куда в разгар боя за Белград ворвались разведчики. Тогда по неопытности Калганов подвесил заряды к дверцам сейфов, и после взрыва в них остались только обрывки бумаг. Сейчас он пристраивал шашки на гранях сейфа, возле замка и петель, так чтобы бумаги внутри остались целыми.
