Мы должны освободить души умерших от цепей внутреннего рабства!
Свобода для всех и для каждого должна стать нормальным законом загробной жизни. Только реальные свободы и возможность греха ведут к единению миллиардов умерших!
— Прекрасная речь! — льстиво сказал проскользнувший в кабинет Вельзевул. — Без сомнения, она нашла бы самый горячий отклик в сердцах обитателей Рая! Вы блистательны, Владыка!
— Чего тебе? — хмуро спросил Сатана.
— Люцифер вылетел на Землю. Судя по всему, нашим беглецам удалось покинуть Орк. Мы тут прикинули, Владыка. Нельзя допустить их контакта с Богом или священником. Вдруг этот лжедемон расколол Длиннорыла?
— Что вы предприняли? — сухо спросил Сатана.
— Мы подняли на ноги своих людей в ЦРУ, ФСБ и в Моссаде. К сожалению, в греческой контрразведке у нас крепких позиций нет, они там больше с олимпийцами якшаются. Мы тоже пытаемся добиться соглашения с олимпийцами, но пока безуспешно. Возможно, что Зевс сам желает захватить беглецов и использовать их в своих целях.
— Этого допустить нельзя, — хмуро бросил Сатана. — Вельзевул, мы должны опередить всех. Они все поступают так, как им выгодно!
Он прошёлся по кабинету, сцепив лапы за спиной и взмахивая хвостом, словно рассерженный кот.
— Что с Иудой?
— Молчит наш Иуда, — удручённо сказал Вельзевул.
— Запросите по официальным каналам, — нехотя сказал Сатана. — Потребуйте его выдачи. В конце концов он всего лишь грешник. Или сообщите, что Иуда по подложным документам бежал из котла. А ответственность возложите на беглых демонов. Мол, потому и бежали, что испугались ответственности за ротозейство!
— Ты будешь говорить, отрыжка дьявола?
Иуда тоскливо смотрел в окно. С расположенного неподалёку озера доносился звон арфы, и молодой сильный голос выводил:
Играй, моя арфа, играй.
Вокруг расстилается Рай.
Но мне отчего-то
на Землю охота
в далёкий и солнечный край…
— Ну? — Гавриил сделал знак херувиму, и тот принялся деловито подкручивать винты испанского сапога. Иуда терпеливо и привычно застонал.
— Что ты знаешь о планах Сатаны? — Гавриил вбивал в сознание Иуды свои вопросы, точно гвозди. — Замешаны ли в его делах ипостаси? Какова роль Голубя? Куда он летает на самом деле?
Иуда сосредоточился на песне.
У Вечности я на краю
душевную боль изолью.
Из райской неволи
мне хочется в поле
Земли, о которой пою…
Архангел тоже прислушался, помрачнел и приказал стоящему у входа ангелу:
— Певца изловить и направить в клинику. Рай ему, подлецу, не нравится! На Землю ему захотелось!
