— Так считают мои специалисты, товарищ Сталин, — ответил один из присутствующих командиров.
На столе лежало два конверта и россыпь листов у каждого. Даже не специалисту было видно, что тут писала действительно одна рука, почерк был очень схож. Даже ошибки, которые появляются когда быстро пишешь, были идентичные.
— Лаврентий, поясни мне как связано нападение немецких прихвостней на командиров Красной Армии и ВОТ ЭТО?! Почему человек, который, кстати, не представился ни в одном из посланий, сообщил нам столь важные сведенья? Как сообщили товарищи Павлов и Кирпонос в тех местах, где мы предсказали им возможные места будущих прорывов, идут тяжелейшие бои, где наши мехкурпуса перемалывают танковые группы немцев? Почему именно сейчас? Почему сообщивший, отправил письма за три дня ДО войны? Почему он не вышел на связь? Много почему товарищи. Но ответа я от вас не слышу. Вы что-то хотите сказать, товарищ Берия?
— Да, полная информация по фигуранту у товарища Меркулова, именно он курировал это расследование.
— У вас есть что сказать, товарищ Меркулов? — повернулся Сталин к третьему, молчавшему до этого командиру.
— Да, товарищ Сталин, — встал Меркулов, но тут же сел после жеста хозяина кабинета. — Было проведено полное расследование и выявлено что письма были опущены в почтовый ящик киевского железнодорожного вокзала девятнадцатого июня этого года. Во время опроса служащих вокзала сотрудниками нашего отдела, одна из работниц почты вспомнила, что в этот же день сразу два подобных конверта заполнял молодой парень, примерно лет двадцати в старой ношеной форме.
— Поясните? — потребовал хозяин кабинета.
— По словам работницы почты, он скорее всего был демобилизован, так как был в командирской форме, но без знаков различия, хотя следы споротых петлиц и шевронов были различимы. Ткань успела выцвести. Нашим художником был составлен рисунок неизвестного со слов свидетельницы. По ее словам рисунок очень похож, вот он, — протянул лист Сталину, зам Берии.
— Понятно, товарищ Меркулов, продолжайте, — изучив рисунок, велел хозяин кабинета.
— По словам работницы почты, неизвестный около полутора часов сидел за столом и писал. Писал долго. Страницы он вырывал из лежавшей рядом тетради. Именно поэтому его и запомнили. Так же изредка он вскрикивал что-то вроде: «Как же я про это забыл», или «ну и про это тоже можно». А так он особо внимания не привлекал. Кроме того что очень спешил на уходящий поезд, что когда бежал к почтовым ящикам, видимо не хотел передавать их через работников почты чтобы не возникло вопросов, то чуть не сбил уборщицу. После чего бросив письма, он выскочил на перрон.
