Повелители Ночи снова притихли. В кои-то веки они смотрели на пророка в безмолвном ожидании.
— Я хочу получить ответы, — произнес Талос. — И считаю, что найду их здесь.
— Ответы на что, Ловец Душ? — спросил один из воинов.
Талос видел отражение того же вопроса во многих глазах.
— На то, почему мы все еще ведем эту войну?
Как и ожидалось, его слова встретили хохотом, фразами: «Чтобы выиграть ее» и «Чтобы выжить», мешавшимися с насмешливым гамом. Это вполне устраивало Талоса. Пусть думают, что это шутка ветерана, которой он поделился с братьями.
Прошло три часа, прежде чем Ксарл сказал то, чего ждал Талос:
— Ты не должен был этого говорить.
В оружейной кипела работа. Септимус и несколько сервиторов облачали Первый Коготь в боевые доспехи.
Кирион покосился на смертного раба, помогавшего завинтить крепления наголенника.
— Ты смотришься не краше мертвеца, — заметил легионер.
Септимус выдавил улыбку, но ничего не ответил. Его опухшее лицо смахивало на палитру художника, где преобладал синий.
— Талос, — повторил Ксарл, — ты не должен был говорить этого на военном совете.
Талос сжал и разжал кулак, проверяя работу механизмов перчатки. Перчатка откликнулась приглушенным, мягким гулом отлаженных сервомоторов.
— Чего именно я не должен был говорить? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
Ксарл дернул левым плечом, на которое сервитор прикреплял наплечник.
— Никто не станет уважать командира-нытика. Ты слишком много думаешь, слишком часто оглядываешься на прошлое. Они посчитали твои слова шуткой, и только это тебя спасло. Но поверь мне, брат: ни один из Когтей не захочет спускаться на поверхность проклятого мира лишь затем, чтобы удовлетворить твое стремление к духовным поискам.
Талос кивнул, соглашаясь с подозрительной легкостью. Попутно он проверял болтер.
— Верно. Единственная причина, ради которой они согласятся на высадку, — это возможность посеять ужас в мирном населении, так ведь? При таком примитивном и непродуктивном мышлении нет места для сомнений или более глубоких эмоций.
Первый Коготь несколько секунд молча смотрел на своего командира.
— Что с тобой не так? — нарушил тишину Ксарл. — Что за горечь отравила твои мысли в последние ночи? Ты говорил так же, прежде чем впасть в долгий сон, и уже дважды после пробуждения. Почему ты не прекращаешь выступать против легиона? Мы — то, что мы есть.
Пророк прикрепил болтер к бедру с помощью магнитного зажима.
— Мне надоело просто выживать на этой войне. Я хочу ее выиграть. Я хочу, чтобы в нашей борьбе появился смысл.
