Кирион прочистил горло. Талос обернулся, удивленный этим слишком человеческим жестом.
— Ты многое пропустил, брат. Кое-что требует твоего внимания до того, как мы спустимся на поверхность. Кое-что, касающееся Септимуса и Октавии. Мы не знали, как поступить с ними в твое отсутствие.
— Я слушаю, — ответил пророк.
Он ни за что бы не признался, что при звуке этих имен у него по спине пробежал холодок.
— Ступай к ней. Посмотри сам.
«Посмотри сам». Слова эхом отозвались у него в мозгу. Они повторялись с пугающим упорством и казались чем-то средним между воспоминанием и пророчеством.
— Вы идете? — спросил он братьев.
Меркуций отвел глаза. Ксарл басовито хмыкнул.
— Нет, — сказал Кирион. — Ты должен сделать это один.
Талос добрался до покоев навигатора, ненавидя себя за разлившуюся по телу слабость. Пятьдесят пять ночей, почти два месяца без тренировок оставили на нем тяжкий след. Слуги Октавии столпились в тенях у ее дверей — согбенные короли темных закоулков.
— Господин, — шипели они сквозь прорезанные в лицах щели, некогда бывшие губами.
Окровавленные повязки шелестели при каждом движении, когда служители опускали оружие.
— В сторону! — приказал им Талос.
Они разбежались, как тараканы разбегаются на свету.
Лишь один остался на месте. На секунду Талосу почудилось, что это Пес, любимый служитель Октавии, однако существо было слишком субтильным. К тому же Пес был мертв уже несколько месяцев — погиб при захвате корабля меньше чем в двадцати метрах отсюда.
— Госпожа устала, — произнесло существо.
Его голос звучал сдавленно, словно с трудом пробивался сквозь сжатые зубы. И он был слишком мягок, чтобы принадлежать мужчине. Служительница подняла обмотанную повязками руку так, будто ее слова или физическое присутствие могли остановить воина. Обмотанное полосками ткани лицо женщины не позволяло судить о ее внешности, однако фигура служительницы говорила о том, что она — или, по крайней мере, ее тело — деградировала меньше остальных. Ее глаза скрывались под массивными пилотскими очками. Их черные линзы странно напоминали сетчатые глаза насекомых и заставляли предположить мутацию там, где на первый взгляд не было никаких отклонений. Из левого края оправы тянулся тонкий красный луч, следующий за взглядом служительницы. Женщина припаяла к очкам лазерный целеуказатель — из каких соображений, Талос понятия не имел.
— Тогда у нас с ней много общего, — холодно проговорил пророк. — Отойди.
— Она не желает, чтобы ее потревожили, — настойчиво повторил сдавленный голос, звучавший сейчас еще менее дружелюбно.
